И забрать её отсюда я не мог прямо сейчас, как хотел. Отец не позволит. Выследит нас и причинит ей вред. Сделает что-то ужасное. Скорее всего, убьёт. Потому что она – человек, а он ненавидит весь её род, и посчитает личным оскорблением, если я объявлю, что парой его сына стала одна из подопытных лаборатории, человеческая девушка…
Но впереди был ещё минимум месяц подготовки к нападению на лабораторию, чтобы всё прошло в лучшем виде. Дата уже была назначена. Мы готовили не просто диверсию, это была целая кампания, в которой у каждого была своя роль. Почти подготовлены новые места для подопытных, найдены врачи, способные оказать им помощь. Выбраны лучшие, верные бойцы из обоих стай, готовые рискнуть своей жизнью ради тех, кто оказался в клетках.
Многие из них были в дружеских отношениях с людьми, у кого-то парами оказались тоже такие же девушки, как моя Элисса, только до них отец пока не добрался. И все они боялись за своих близких, готовые отстаивать их право на свободу и дальнейшую счастливую жизнь.
Все эти мысли сводили с ума, и я в один шаг резко приблизился к этой маленькой, беспомощной девочке и попытался приласкать её, просто погладив по голове. Хотелось сделать хоть что-то, хотя бы как-то упокоить. И ведь знал, что пугаю, что нельзя, но выше моих сил было просто смотреть на неё, не предпринимая ничего.
Только вот при первом же прикосновении почувствовал её панику, отчаяние, безысходность.
Она дрожала так, что я слышал, как стучат её зубы. Поэтому усилием воли отдернул руку, чтобы не делать своими порывами ещё хуже. А малышка даже не шелохнулась, будто прикованная к месту. И я не был уверен, что готов узнать, как в её головку вбили такое послушание.
– Элисса, не бойся меня, – повторил, но кажется, ей говорили это не впервые, потому что она не поверила ни на секунду.
Девочка была безжизненной, напуганной, со шрамами на руках и, быть может, на теле тоже. Но как бы мне не хотелось увидеть это её тело, конечно, я не сделал и не сказал ей ничего после такой реакции на ласку.
Она была босая. И её маленькие ножки обе поместились бы в одну мою ладонь. Она вся была по сравнению со мной просто крошечной. И это вызывало панику и в моей душе. Разве могло быть такое, что я почувствовал притяжение к ребенку?
Тогда то, что я испытываю, – против природы. И мне следует ждать, пока пара подрастет настолько, что тоже сможет почувствовать настоящий отклик. Но я и так был слишком взрослым, чтобы ждать… А она слишком молоденькой, чтобы оказаться в этом ужасном месте.
– Сколько тебе лет? – не выдержал.
– Двадцать один…
На вид – не больше шестнадцати… Но вряд ли она солгала. Да и это не сильно меняло дело.
– И как давно ты здесь?
– Не знаю, примерно полгода, может меньше или больше. Я не помню.
Она отвечала быстро, стараясь не запинаться, что получалось плохо, и не заставлять ждать, будто