– Так и живем, так и живем.
– Ну, знаешь, это временно. Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. Точно. Так в газетах написано!
– Ага, на вашей-то стороне улицы – коммунизм. А мы тут с земляным полом.
– Почему с земляным?
– А ты посмотри в сенках. Выгляни, выгляни. Доски сгнили. И у нас под порогом, под половичком, одна труха. Пока коммунизм построят, у нас пол совсем сгниет.
– Ты один живешь?
– Бабуся в больничке. Астма у нее и сердце.
– Может, лекарства нужны, я спрошу у отца.
– Не надо, блата не признаем. У нас лучшая в мире медицина. Там и лекарства, и кормят от пуза. Да ты не расстраивайся. Нормально у меня всё. Вот, мяч теперь есть. Приходи играть с нашими пацанами. У вас там во дворе команда есть?
– Нету.
– В нашей будешь. Если захочешь.
– Посмотрим.
– А ты почему за мной бежал?
– Не знаю. Прикрыть думал, если что. Все же сдриснули. Кто прикроет?
– А я думал, футболист за мной гонится, боялся оглянуться. Чуть не сдох.
Они расхохотались и хохотали до икоты, как могут смеяться подростки, только что пережившие вместе большой страх, беспричинный стыд и невероятную удачу.
Счастливый мяч исправно служил, пока однажды в мае, когда после экзаменов пошли погонять в футбол на пустыре за трамвайной линией, один пацан выбил мяч из штрафной да так наподдал, что мяч пулей перелетел через ворота и упал точнехонько в кузов проезжавшего мимо грузовика.
Уехал мяч – горевали недолго. На той же неделе оба, Кирилл и Мишка, получили повестки в военкомат.
Мишка отслужил полный срок, а Кирилла комиссовали.
Он все так же жил в сырой комнатушке на противоположной стороне улицы, только уже без бабушки. В футбол они больше не играли, а интересы опять совпали.
Глава четвертая
Партийное строительство
Договорились назвать партию демократической и рабочей. Горячо спорили о порядке букв. ДРП намекало на «драпать», РДП звучало боевито, сухо, как очередь из автомата. Значит, эрдэпэ. Но если первое слово «рабочая», то как привлекать студентов и служащих?
– Надо начинать с «демократической», не надо с рабочих, – настаивал Веник.
Он учился в десятом классе на «четыре» и «пять». Родители надеялись, младший поступит в вуз. Отец настраивал его на медицину, мать рекомендовала высшее военно-политическое либо училище погранвойск в Москве.
– Пээрдэ – будто пернул кто, – обкатывал Михаил аббревиатуру на слух.
Они заблудились в трех буквах, никак не двигались дальше.
– Мы пока не можем создать партию – значит, все одно, дэ-рэ-пэ иди пэ-рэ-дэ, – рассуждал Кирилл. – Трёп один.
Василий и Гришаня, оба работавшие в депо на железной дороге, поддерживали букву «рэ», Рабочую партию, можно даже без