– Я должен поехать с вами, у меня разрешение от попечителей, – ляпнул парень.
– Ну-ну, а документы у тебя есть? – спросил старший медик.
Платон начал растерянно рыться в пустых карманах, зная, что не найдет в них ничего, кроме нескольких мятых купюр.
– Ладно, хрен с этой бумажкой. Да он так растерялся, что полжизни будет ее искать, – крикнул первый медик, заводя двигатель. – Давай отвезем их в больницу, пока эта девка не заставила нас писать отчет о смерти пациента. Меня жена уже дома ждет.
– Давай малыш, запрыгивай, – махнул рукой второй медик.
Платон залез в кузов скорой помощи и сел на кушетку возле доктора, напротив лежавшей головой по направлению движения Лии. Никогда не попадая в подобные ситуации, он нервно озирался по сторонам. Взгляд бегал по полкам с медикаментами, по свисающим с потолка капельницам и по беспомощной красивой девушке на грани жизни и смерти. Машина рванула с места, и парень впервые в жизни почувствовал головокружительное ощущение езды. Его обычно стучащее раз в несколько метров сердце теперь забилось, как барабан из ударной установки фаната хеви-метала, вырабатывая еще больше пьянящего и окрыляющего адреналина. Автомобиль описывал дугу по круглой улице, от чего не привыкшего к транспорту парня бросило сначала на медика, а потом в сторону Лии. Едва успев ухватиться за поручень под потолком скорой помощи, парень увидел, как глаза девушки открываются и она удивленно смотрит ему в лицо. От высокой скорости она начала приходить в себя, наливаясь нежным румянцем, и Платон оказался первым, кого она увидела при возвращении с того света. Это было прекрасно. Не то чтобы парень мечтал именно о таком развитии событий, но улыбка на его лице предательски благодарила судьбу за то, что все произошло именно так. Что верзила Богдан накачал Лию выпивкой, пообжимал и привел домой, что медики, вопреки инструкциям, взяли Платона в больницу, что древние ученые вообще открыли смерть как таковую и рассказали всем, насколько это опасно, усилив тем самым эффект внезапного оживления.
Скорая уже подъезжала к ближайшей станции неотложки, а парень все не мог оторвать глаз от прекрасной, словно сошедшей с полотна художника, Лии. Она почувствовала неловкость, видимо, вспомнив, как ее вырвало прямо на глазах у соседа, но все равно ему улыбалась, виной тому было то ли счастье воскрешения, то ли несколько кубиков адреналина, заставившего ее покраснеть. Полный эйфорической радости, Платон осмелился взять нежную руку девушки. Ему казалось романтичным все, что связано с Лией, и, в полной решимости пойти на любые жертвы ради возлюбленной, он, словно рыцарь, стоял перед ней на одном колене, чтобы сохранить равновесие в белом салоне скорой помощи, уже подъехавшей к зданию неотложки.
Но все прекрасное когда-нибудь заканчивается. К счастью, отвратительное – тоже. Щелчок задних дверей прервал игру взглядов молодых людей. Два медика, помогая напуганной девушке выйти наружу,