Впрочем, обе поклонились бывшему министру с должным почтением – уж за этим он проследил бдительно. Странно, но отец, всегда державшийся холодно и отстраненно даже с родственниками и с проверенными соратниками, поизучав несколько минут лицо старшей гостьи, вдруг улыбнулся и перешел на самый сердечный тон, какой только возможен для столь сдержанного, высокомерного человека. Мин Хва подносила скудное угощение – бо́льшая часть его была добыта проворными смуглыми руками как раз этих двух ныряльщиц. Перехватывая ее взгляд, Сон Ён понимал, что служанка в таком же замешательстве, как и он сам.
А еще он замечал, как молчаливая – вот так неожиданность! – Ха На переводит глаза с него на отца. Надо полагать, в попытке найти что-то общее в их чертах.
Не находила.
Да и не могла найти.
Старики – Сон Ён сейчас невольно относил к ним и заметно сдавшего за ужасные месяцы отца – разговаривали оживленно, обсуждая погоду, ноющие кости, поругивали непочтительную молодежь, бессовестно забывающую обычаи предков, то ли в наше время… Он даже представить не мог, что министр Ким способен так запросто болтать на пустяковые темы… и с кем еще! Может, причиной тому накопившееся одиночество, когда вместо кишащей людьми столицы постоянно видишь только троих: слуг и собственного сына?
А может, виноват некий напиток, который прихватила с собой старая ноби: та разливала его крохотными порциями, приговаривая, что все токмо ради здоровья господина Кима… Им с мелкой не наливали. Наверное, возрастом не вышли. Или попросту жалели «целебный» напиток: уж больно мал был принесенный сосуд.
Девушка сидела в углу за отдельным столиком. Вела себя чинно, ела и пила, отворачиваясь, но при этом не спускала внимательного взгляда с необычных собеседников. Глаза цвета чуть недоспевшей смородины в полумраке комнаты посверкивали чистыми белками. Поймав себя на том, что ни с того ни с сего оценивает внешность какой-то… ноби, молодой человек встряхнулся. Что это с ним? Сказывается отсутствие хорошеньких достойных женщин? Ведь в столице он был окружен первыми красавицами двора… не говоря уж о частенько посещаемых кисэн – воспоминания столь же сладкие и будоражащие, как и горькие, когда он возвращался к настоящему.
– Ну что ж, дети мои, – услышал Сон Ён непривычно бодрый голос отца. – Идите погуляйте, дайте старшим поговорить.
– Да-да, – тут же подхватила старуха, – погуляйте, повеселитесь, что вам с нами, стариками, рассиживаться? Внучка, покажи пареньку тут всё.
Ха На замерла, не успев до конца подняться, взглянула бабушке в глаза.