– Но есть и второй путь! – сказал Харлидэвидсонов, концентрируя рассеянное внимание зала. – Сражаться! Мы будем сражаться до последней капли крови. И пусть нас с вами осталось мало, но я настолько уверен в каждом из вас, что готов прямо сейчас закрыть глаза и прыгнуть в зал!.. Но не буду этого делать, потому что у нас с вами есть дела поважнее, – Никита закричал: – Я знаю точно! Мы можем свергнуть треклятую веганскую диктатуру! Они не смеют указывать нам, что есть, а что нет!
Толпа приободрилась. Мужчины кротко и серьёзно закивали. Женщины утёрли слёзы.
Трансгендеры сделали и то и другое.
– Но зачем нам это? – раздался голос откуда-то из толпы. – Ведь уже есть веганские продукты, которые на вкус как настоящие. Сосиски, крабовые палочки, колбаса, сыр и даже бекон, которые почти не отличить…
Не говоря ни слова, Никита спрыгнул с края сцены и пошёл сквозь толпу. Люди уважительно расступались. Он приблизился к худому красивому юноше с обесцвеченной шевелюрой и в зелёном свитере. На его поясе висела кобура с вейп-машиной.
– Это ты сказал? – спросил Никита.
– Я, – ответил юноша.
Никита достал из-за пояса длинный Магнум из матовой стали и выстрелил парню в сердце. Он хлопнулся на пол. Зелёный свитер стал быстро чернеть.
– Кто-нибудь ещё желает высказаться? – спросил Харлидэвидсонов, спокойно оглядывая паству.
– Я! Я желаю! – раздался насмешливый звонкий голос с галереи на втором этаже лофта.
То был Фёдор Джекдэниэлс, лежавший в гамаке в тёмных очках и с незажжённой сигарой в зубах. У него на груди была татуировка в виде парада планет Солнечной системы.
– Я желаю знать, какой у тебя план! – воскликнул Джекдэниэлс.
– Нет времени объяснять, – ответил Никита. – Мы выступаем немедленно!
Он направился к выходу, толпа ломанулась за ним. Джекдэниэлс соскользнул вниз по перилам и крикнул, указывая на тело в уже почти чёрном свитере:
– А что насчёт него?
Никита бросил через плечо:
– Правую часть на буженину. Левую – на пельмени.
Двое поволокли мертвеца на кухню. Фёдор догнал Никиту и сказал ему, теперь уже тихо, почти на ухо:
– Ты спятил, чувак!
– Не пропадать же добру, – ответил Харлидэвидсонов. – Не те времена.
Никита вышел из лофта и сел на мотоцикл. Джекдэниэлс устроился сзади.
– И всё же – что ты задумал, чувак? – спросил он, когда Никита завёл мотор.
Харлидэвидсонов сказал лишь два слова:
– «Фалафель Судьбы».
И дал по газам.
– О, – сказал Джекдэниэлс.
Они мчались по городу, наплевав на горящие люминесцентным красным светофоры, распугивая мамочек с колясками, подрезая тачки сонных мягкотелых копов. За ними ехала кавалькада авто и байков потомственных мясоедов. Черепа на бамперах, рога на багажниках, птичьи крылья в мотоциклетных спицах.
– Посмотри на этот