Попыталась приподняться на локтях, но руки дрожали и не слушались. Во рту разливался странный привкус.
– Ты о чем? – Генрих помог мне сесть.
– О девственности.
– А, об этом! – засмеялся он. – Нет, ночь длинная, а ты у меня страстная штучка. Все ещё впереди.
Глава 5. Мари
Впереди? О Боже! Что-то я слишком часто обращаюсь к богу. Моя бабушка говорила, что нельзя поминать имя господа всуе, но оно само вылетало изо рта в эмоциональные моменты.
Я ласково погладила руку мужа.
– Может, оставим это дело на завтра? Я устала.
– Не могу, майне либе, не могу. Утром я должен доказать родным, что женился на девственнице. Пошли в душ.
– Погоди! Постой! – я была настолько поражена, что на минуту забыла, что живу в двадцать первом веке. – Откуда такие традиции?
– Родители потребовали. Они не понимают мою любовь к тебе, моя русская крошка.
Душ мы принимали вместе, и вскоре я забыла о сомнениях и страхах. Генрих умел надавить на нужные точки и эрогенные зоны, сказать правильные слова. Из ванной мы вышли разгоряченные ласками и отправились в постель. Шелковые простыни холодили пылающую кожу, эмоции зашкаливали.
Генрих, как был, голым, направился к выходу из спальни.
– Ты куда, дорогой?
– Прикажу принести шампанское.
Я встрепенулась и натянула край простыни. Спальня напоминала сексодром, на котором развлекалась оргия. Повсюду валялись осколки разбитого хрусталя, смешанные с фруктами и канапе. Непросохшие лужицы воды и шампанского бриллиантовыми каплями играли в лучах свечей. Единственным местом, нетронутым погромом, была кровать.
Я забыла о скромности и закричала:
– О, дорогой! Пожалуйста! Я больше не могу! Пожалуйста!
– А ты горячая малышка! – муж прыгнул ко мне. – Не зря я тебя выбрал.
Для чего выбрал, я не задумывалась: некогда было. Тело уже не слушалось меня. Оно выгибалось, тянулось за руками мужа, из горла вырывались стоны разочарования, когда он ловко отодвигался.
А я совсем потеряла стыд. Вывернулась из-под мужа, толкнула его и опрокинула на спину.
– Ты хочешь сама? – удивленно хохотнул он.
Но мне уже было все равно. Не волновали ни размеры члена, ни боль, которая непременно должна была быть. Я исступленно гладила руками возбужденный орган, облизывала его, брала в рот и, наконец, попыталась на него сесть.
«Вот сейчас, ещё чуть-чуть, и я узнаю, что такое стать женщиной», – билась в висках лихорадочная мысль.
Я чувствовала, как натягиваются стенки влагалища, испытывала даже ноющую боль, но, увы, ничего не происходило. Генрих тяжело дышал, позволяя мне играть с его членом, но не помогал.
– Ну, хватит, майне либе! – воскликнул он, резко опрокинул меня на спину и раздвинул ноги.
Я и опомниться не успела, как огромный член уже с силой упирался во влагалище, вызывая нестерпимую боль.
– Ой,