– Хорошо, – всё, чем прокомментировал мужчина дыхание Каримы. – Тебя водитель забирает?
– Да, от школы, после седьмого урока, – пришлось отчитаться, именно так себя чувствовала Карима.
– Иди к школе, – она развернулась и сделала пару шагов в сторону. – Колготки сними, – таким же глухим, ничего не выражающим тоном заметил Юнусов. – И коленки отмой.
– А? – Карима вздрогнула от того, как прозвучало «Коленки отмой».
Неужели Равиль подумал… Да какая разница, что он подумал, важнее, что он скажет отцу, и то, что будет потом. Несколькими ударами шнура она в этот раз не отделается. Хорошо, если через месяц сможет на задницу сесть. Прогул, пьянство, Горшков этот, дурацкий!
– Я позабочусь о твоих друзьях, – спокойно сказал Юнусов. – Иди, не заставляй водителя ждать.
Как Карима доехала домой, не помнила, силилась не разреветься от страха, ещё и коленку саднило. Была уверена, что Юнусов уже всё рассказал, заходила в дом, не дыша, удары сердца отдавались в висках, колотило, как при лихорадке. Дома уже были Алсу и Назар, носились по комнате – снова дрались, как ненормальные. Мама поехала с Динаром к ортодонту, а отца не было.
Отец пришёл вечером, весёлый, ходил на кухне вокруг мамы, шутил, потом повёз Назара и Динара кататься на мотоцикле. Алсу осталась дома, нужно было помочь маме, пока Карима изображала бурную деятельность выполнения домашнего задания. Алсу насупилась, ей тоже хотелось покататься с папой на мотоцикле, только кто её возьмёт, когда нужна её помощь. Вечером отец заметил ссадину Каримы, она соврала, что упала на физкультуре. Папа посетовал на косолапость дочери, осмотрел внимательно колено и резюмировал, что до свадьбы заживёт. Ещё бы самой Кариме дожить до этой свадьбы…
Поздно вечером позвонила стонущая и причитающая Ленка, сказала, что лежит в больнице. Что Каримин «родственничек» отвёз её и Горшкова в детскую больницу. У Горшкова ничего не нашли и отправили домой, а Ленке делали промывание, потом две капельницы подряд, теперь будут делать третью, вызвали родителей, ещё и в лицей сообщат… Обязаны. Что теперь будет, Ленка понятия не имела, как и о том, что её больные почки так среагируют на водку. А может, это и не почки, просто жарко было, и Ленка голодная, а ей специально так сказали, напугать хотели.
В итоге Карима не спала всю ночь, ворочалась, было жарко, а потом холодно, безостановочно хотела плакать, утром даже заплетать косу не стала, собрала волосы в низкий хвост. Завтрак тоже не лез в горло, мама, конечно, заметила, спросила, в чём дело, пришлось соврать про критические дни, тем более не такая это была и ложь. ПМС, Карима слышала, действительно существует.
В лицее было тихо, никаких разборок, Горшков только смотрел странно, но не подходил. Ленка позвонила на большой перемене и сказала, что ещё в больнице, и что, кажется, её исключают, а физруку вкатили выговор.
Надо ли говорить, что к семи