Привольно в этом краю птицам. Много стай видел Квакахрям вдали. Гуси это были или лебеди, он не разглядел. Некогда было. Надо было дотянуть до озерного края, где шаманка предлагала сделать первую остановку. Соня все больше беспокоил Квакахряма. Да и заклинание, которое он уже постоянно твердил про себя, казалось, переставало действовать – крылья летящего впереди зверька все больше наливались свинцом. Встречный ветер тоже не добавлял радости. Он только назывался южным, но кусал не меньше северного. Квакахряму стало казаться, что он уже не маленький пушистый зверек, а ледышка с примерзшими к животу лапами.
Вдруг боковым зрением Квакахрям заметил, как что-то темное полетело вниз. Оглянувшись, он понял, что это был отстающий журавлик. Только успев крикнуть остальным: «Вниз!», Квакахрям камнем ринулся к земле. Дыхание сперло, ветер сделался плотным. Квакахрям с трудом высматривал приближающееся пятнышко. Соня попытался махать крыльями, и падение притормозилось. Теперь Квакахрям постарался затормозить, но его маленькие крылья плохо справлялись с ветром. Еще секунда и он бы грохнулся на землю. Но в последний миг, извернувшись в потоке воздуха, он раскинул крылья и выпустил вниз самую мощную струю чернил.
Его маленький реактивный двигатель сработал, и Квакахрям плавно опустился на льдину. Стая бело-желтых птиц с шумом приземлилась рядом.
– Мама, мама! – клекотали журавли, окружив пошатывающегося Квакахряма.
Каждый норовил погладить его клювом. Соня, чувствуя себя провинившимся, уже поймал рыбку и протягивал ее Квакахряму. Только сейчас он ощутил сильную жажду и, взяв рыбку, первым делом приник к воде и долго пил.
Они оказались на одном из маленьких островков разливающейся по равнине речки. Золотая лиственница почти облетела. В полумраке все выглядело серым и таинственным. Квакахрям велел журавлятам устраиваться на ночевку. Но сначала они изрядно подкрепились.
Квакахрям сразу почувствовал себя лучше и решил выяснить, что же случилось с Соней. Маленький зверек забыл, что журавли умеют ненадолго засыпать на лету. Только у Сони это не очень хорошо получилось. Он заснул, и некоторое время летел, ориентируясь на звуки, но потом почему-то стал падать.
– Ничего! – подбодрил его Квакахрям. – Постепенно привыкнешь.
«Вот бы и мне так научится! – подумал он. – Но тогда не факт, что мы прилетим на юг, а не окажемся снова у шаманки».
Первая ночь на реке пролетела как комета. Только все журавли стояли в темноте как серые шарики на палочках, поджав одну ногу и засунув голову под крыло, как взошло солнце. «Эскимо на палочке» – как прозвал их Квакахрям, зашевелилось и с радостью бросилось выуживать из воды рыбу и водоросли. Зверек же еле поднялся, разминая замерзшие лапы. «Скорее на юг! – подумал он. – А то превращусь в настоящее эскимо и вмерзну в лед». Подпрыгивая, Квакахрям