Подробности дискуссии мне слышно не было, но слова «обыск» и «клещ» разобрала ясно. Минут через десять митинг местных жителей закончился, переулок опустел, и я прошла до конца тропы. Место абсолютно глухое, небольшой дом за покосившимся забором граничил с оврагом, тропинка заканчивалась у синей деревянной калитки с красным ободранным ящиком. Доска с выжженным адресом была прибита к забору, и, уверяла меня, что я нашла нужный дом. Между этим домом и остальным переулком торчало несколько покосившихся сараев и исходил теплым вонючим паром, нечасто встречающийся в этих местах, люк канализации. Я встала за сарай и задумалась. Завтра утром гражданина Клещова выпустят из того места, где он сейчас сидит. В то, что Сидоров к завтрашнему утру соберет доказательства его преступной деятельности, я не верила ни разу. Мне писать заявление, что Клещов пытался меня убить, дело бесполезное, потому, что других доказательств, кроме моих слов нет и не будет. Найденный мной ботинок Сидоров забрал, но сказал, что ботинок не Клещова, размеры не совпадают.
Вывод – спасение утопающих, ну и так далее.
Ломиться в дом? Абсолютно не вариант, скорее всего я в дом войду, но обратно уже не выйду. Значит надо встретить гражданина там, где он этого не ждет. Написав руками в перчатках короткую записку и опустив ее в почтовый ящик, я поехала домой.
Брат Сергей.
Сегодня я встал рано, всполоснул лицо холодной водой, чтобы выгнать остатки сна, высыпал в чашку два пакетика «кофе три в одном», торопливо выпил горячую, приторную жидкость. Есть не буду, поем в городе, после ликвидации объекта. Быстро собрался: в портфель бросил простой нож сапожника с деревянной ручкой, который я вчера старательно подточил. Сверху лег тонкий темно-синий дождевик – накидка. План простой: вижу цель, стоя в за углом дома, накидываю плащ, догоняю, чиркаю по шеи, ухожу на территорию бывшей мебельной фабрики, выбрасываю нож и накидку с пятнами крови, ухожу на площадь Жданова, где сажусь на любой транспорт и уезжаю. Надо заканчивать это дело, уже неделя, как работа не сделана, перед Хозяйкой стыдно.
Я надел легкую бордовую куртку, обулся, проверил еще раз, все ли взял, и вышел. Надо было спешить, электричка до города уходила совсем скоро. Тщательно замкнув калитку, я быстро пошел по тропинке. Сегодня было не холодно, падал легкий снежок. У вечно парящего колодца канализации кто-то возился. Парень, в оранжевой каске и оранжевом жилете, сидя на корточках перед открытым люком разговаривал с кем-то внизу. Я постарался обойти работника вонючего хозяйства на расстоянии, уже обошел его, когда раздался треск ткани. Я посмотрел вниз, карман новой куртки, купленной недавно на вещевом рынке, был выдран с мясом, а этот урод в дурацкой каске нагло улыбался, помахивая перед собой острым железным крюком, которым открывают люки теплотрасс.