– Конечно, я же должна просветить родителей, кто придёт к ним знакомиться!
– И как отец отреагировал?
– Я бы не сказала, что он был в восторге – всё-таки любимая дочь замуж собирается. Он меня всегда ревновал к моим парням. Но в целом одобрил. Сказал, приводи – познакомимся.
Если честно, Павлу совсем перехотелось знакомиться с родителями Наты, особенно с отцом.
– Слушай, – спросил он, – а ты случайно ничего не рассказывала отцу о нашем дискуссионном клубе?
Повисла неловкая пауза. Ната убрала руку с головы Павла и вся как-то сжалась.
– Ты думаешь, те разборки по поводу клуба случились из-за моего отца? – ответила она вопросом на вопрос.
– Я почти в этом уверен! – очень тихо сказал Павел, – Ну, так говорила или нет?
Нате стало по-настоящему страшно. Сейчас может рухнуть всё! Конечно, когда она почувствовала угрозу их общему будущему в оппозиционной настроенности Павла, она решилась рассказать обо всём отцу, чтобы он как-то ей помог, прекратил деятельность опасного дискуссионного клуба. При этом она просила, чтобы с Павлом ничего плохого не случилось, и получила это обещание. Нужно признать, отец сдержал слово – ведь никаких серьёзных неприятностей у «заговорщиков» не было, если не считать исключение Павла из комитета комсомола. Но как теперь посвятить во всё это своего любимого, не испортив с ним отношения?
Внутренне подобравшись и тщательно подбирая слова, Ната заговорила тихим дрожащим голосом, так не похожим на её обычно бойкую манеру разговора:
– Тогда, после заседания, я приехала домой поздно, и папа, разумеется, спросил меня, где я была? Я рассказала, что мы собирались с ребятами на бабушкиной квартире. Он задал мне несколько вопросов больше из вежливости, но совершенно не заинтересовался нашим дискуссионным клубом. Я клянусь тебе, если бы его что-то напрягло, он бы мне сказал об этом!
– Да, лет через шестнадцать, как про свою работу! – прозвучал язвительный ответ.
Павел не мог ответить себе на мучающий его вопрос: действительно ли Ната ничего не понимает или так искусно притворяется? И то, и другое было невыносимо. Любимая девушка открывалась для него с совершенно неожиданной стороны, и самое страшное состояло в том, что отступать было уже некуда. Он набрал побольше воздуха и задал самый главный для себя вопрос:
– А твоего папу случайно не Иван Матвеевич зовут?
Последовавшая пауза, казалось, длилась тысячу лет. По-весеннему свистели птицы, звенели звонки детских велосипедов, с Волги доносились гудки буксиров и теплоходов, а Ната всё молчала. Ей и в голову не могло прийти, что отец мог лично допрашивать Павла, и что тот «злой следователь», о котором Павел так много ей рассказывал, и есть её отец. Наконец, она собралась с духом и выдохнула:
– Да… Иван Матвеевич… А ты откуда знаешь?
– Был