Подождал, когда девчонка выйдет, и подтолкнул Колодина в спину: «Пойдём».
– Здесь чисто? – скорее по привычке поинтересовался Василий Петрович.
– Абсолютно. Перед каждым приездом мои люди проверяют. Думаешь, кто-нибудь из гостей? Можем музыку включить, если боишься.
– Я не против.
– Мариша, поставь нам что-нибудь душевное… Любу Успенскую или Колю Расторгуева.
– Хорошо, Аркадий Андреевич, – послышался звонкий голос из-за двери.
Колодин подошёл к открытому окну, выходившему в сад, и вдохнул аромат цветущего шиповника. Он смотрел на клумбу с «анютиными глазками», остриженную траву на лужайке, и ему представлялся пионерский лагерь, где он по-мальчишески мучительно и сладко влюбился в пионервожатую Лизу. Белый верх, чёрный низ. Пионерский галстук, который потом расписывался глупыми пожеланиями…
Воспоминания Василия Петровича прервал Бубнов, который с гагаринским «поехали!» первый жадно опрокинул рюмку коньяка, налитого им собственноручно из чёрной бутылки матового стекла.
Колодин присоединился к губернатору. Они быстро выпили по три рюмки и теперь не торопясь закусывали.
– Лихо мы сегодня вопрос решили, да? – изящным движением отрезая кусочек сёмги, спросил Колодина Бубнов, – двадцать минут, и всё.
Василий Петрович кивнул, пытаясь прожевать кусок грудинки.
– А раньше все вопросы решались в бане, помнишь, Василий Петрович? Голяком, бывало, на перевернутой шайке государственные документы подписывали, пока девчонки нам спинки тёрли. Забыто теперь это, как первые коттеджи с башнями из красного кирпича, как спирт «Рояль». Всего десять лет прошло, ну – пятнадцать, а насколько цивилизованнее мы стали? Правда?
– Не все, – ответил Колодин. – Я в прошлом месяце на северах был. Вот там баня так баня. Еле отбился.
– Приставали? – хихикнул Бубнов. – Я своим давно запретил. Мне-то что – без виагры уже никак, да и с ней не всякий раз получится. А молодёжь сначала удила закусила: что за госслужба без бани? Но я поставил вопрос ребром: европейцы мы или не европейцы? – Бубнов радостно засмеялся, хитро поглядывая на Колодина. – Вон в Вене мой помощник спросил метрдотеля, где ближайшая сауна, так тот чуть в обморок не упал, как будто про притон какой интересовались.
– В Вене сауна – это и есть притон. Не путайте с Финляндией.
– Ага, поучи дядьку, – добродушно усмехнулся Бубнов, отправляя в рот очередные пятьдесят грамм.
– И матом у меня в администрации не ругаются, – вдруг добавил он. – Не то, что в вашей Москве.
– Кстати о Москве. – Бубнов положил вилку и умными глазами поглядел на Колодина, как в душу заглянул. – Что там слышно, Вася: выдвинут меня на следующий срок?
– Не знаю, Аркадий