Ментов приехало трое. Тогда еще менты были, не полиция. Форма другая.
Офицер сел на стул у кухонной двери, подальше от подозреваемого, сержанты встали по бокам от Генки. Руки на расстегнутой кобуре, как положено, в которой должно быть оружие. Морды суровые, хищные.
– Как это произошло? – начал допрос на месте офицер, говоря в нос для солидности.
– Ничего не помню… Все по нулям.
– Вообще ничего? Как начинали, помнишь? О чем говорили?
– Сеня, – Гена бросил на труп полный жалости и раскаяния взгляд и приложил руку к сердцу, – ты меня извини… Ничего личного.
– Что-то вспомнил?
– Ни хрена. Все по нулям…
– А просишь прощения!
– Он мертвый! Пусть идет с миром.
– Ты признаешься, что его убил?
– Может быть, я не помню.
– Так, признание у нас есть, хорошо, – молодой старлей улыбнулся. – Тут еще подпиши… да, здесь… хорошо. Если на молотке твои отпечатки, сядешь по полной! Понимаешь?
– Понимаю, начальник, все понимаю, Херня какая-то… Поехали уже, не могу я тут!
– Поехали, – пожал плечами лейтенант, – если ты так торопишься. Наручники товарищу гражданину!
Следствие по делу об убийстве свернули в неделю. Досрочно рапортовали, вскоре состоялся суд. Реальных свидетелей не было, только слушатель из-за смежной стены. Хватило признаний обвиняемого.
Неожиданно для Гены на суд явилась теща. Она рассказала, что ее дочь подала на развод, потому что жить с таким мерзавцем невозможно. Бьет жену и посуду, портит мебель, пропивает вещи. При этом гуляет, где хочет, с кем хочет и сколько хочет. Гена смолчал и получил дополнительные два года за пьяные дебоши в семье. Это к тем восьми, которые ему впаяли за убийство. Пальчики на молотке нашлись.
Как жил Гена в тюрьме, что там делал, о чем думал и чему научился, история умалчивает. За хорошее поведение ему скостили срок и вышел он через восемь лет ровно. Тещины заявы отмело смирение.
Вышел, взялся за ум, жил тихо. Даже женился и завел ребенка. Прошлая жизнь канула в небытие, что было о ней вспоминать. Тем более, помнил он о ней смутно, все представлялась ему через его проступок. Убийство приятеля по пьянке. Это финиш.
Так бы все и ушло, тихо и мирно, в действенном покаянии Гены и семейной его жизни. Исправился человек и слава Богу. Но случилось так, что завершенная история перевернулась с ног на голову, или, напротив, проявилась.
Нет, память к Гене о той кровавой ночи не вернулась. Он так и не узнал правды, которая оказалась мудреней банальной истории пьяного безумства. Или – подлее, кому как нравится.
Просто расскажем, как все оно было на самом деле. Восстановим хронику событий.
Была суббота. Половину дня под включенный телевизор он шлялся по квартире в поисках дела. Типа дверцу шкафа поправить, гвоздь куда вбить. Нормального дела так и не нашлось. Гена вышел на улицу в легком смятении духа от нахлынувшей