Ворота отворились, и навстречу ей вышли два эльфа в золотых доспехах, высокие и стройные. Их светлые и гладкие, как шелк, волосы были убраны назад, в руках они держали длинные тонкие копья. Эльфы расступились, и Индиль вошла. Сопровождавшие ее дриады, проходя мимо эльфийских стражей, передали им луки и стрелы и, приложив руку к сердцу, слегка склонили головы в почтительном приветствии.
Индиль остановилась в нерешительности, не зная, куда следовать дальше. Пребывая в невольном замешательстве, она не заметила, как перед ней появился совсем юный эльф. Он был не так высок, как другие, и одежды на нем были иные, нежели носили эльфийские воины, – приглушенного бордового цвета, с золотыми тонкими контурами на лацканах и манжетах. Его волосы были заплетены более искусно и казались еще более светлыми, чем у стражей. Он приветствовал нимф едва заметным движением головы и жестом пригласил следовать за ним.
Проводив их через витые лестницы и навесные мосты в залу с высокими сводами, эльф жестом остановил рыжеволосых дриад и повел Индиль дальше, уже одну, через нескончаемые коридоры, лестницы и переходы. Наконец, он открыл высокие двери, ведшие в тронный зал, и пропал в тени колонн так же незаметно, как и появился.
В глубине залы возвышался величественный трон. К нему вела широкая лестница с множеством ступеней. По обе стороны стояли эльфийские стражи, неподвижные, словно статуи, и похожие один на другого, словно близнецы.
На троне во всем величии восседал Король Эльфов – Великий Оннед-Гаиллар.
Он был одним из самых долгоправящих эльфийских королей. Многие эльфы и не знали другого правителя, кроме Оннеда. Они были рождены и воспитаны в его эпоху, и воспринимали как догму его многовековое правление. Они доверяли ему и подчинялись его воле беспрекословно, и он ценил это превыше всего. Оннед обладал жизненной мудростью, накопленной им за многие века, и был осторожен. Время жажды героических подвигов давно миновало, и теперь он зря не рисковал своим народом. Он тщательно взвешивал каждое свое решение и вступал в войну лишь при условии, что выгода от победы была бы значительно больше, чем возможные потери. Он ценил каждого эльфа, знал происхождение каждого из них и помнил все их имена.
При появлении Индиль эльф немного приподнял голову, чуть прищурил глаза и внимательно посмотрел на гостью. Его лицо оставалось в тени, и Индиль было сложно различить его черты на столь значительном расстоянии. Будь ее воля, она бы без тени смущения, бесконечно, всматривалась бы в любимое ею лицо, но сейчас это могло было быть воспринято как неучтивость. Она поспешно опустила глаза,