Чего мне стоило набросить на свои каштановые волосы иллюзию? Или хотя бы поменять цвет глаз с зеленого, скажем, на… на голубой. Голубоглазых детей в королевском роду Лирдии не рождалось уже семь поколений. Но я не озаботилась маскировкой, наивно полагая, что никто не распознает в скромной восемнадцатилетней иллюзорнице десятилетнюю принцессу, покинувшую двор за пару недель до мятежа.
Альфонсина закатила скандал. Не для того страна избавилась от монархии, чтобы в столичном театре находили прибежище бывшие принцессы, кричала она, патриотично размахивая справочником.
– А я все равно думаю, что тебе стоило пойти на пробы. Разве ты что-то потеряешь, если вылезешь из этой конуры и выйдешь на сцену? Платят больше, перспективы есть… – голос подруги прервал мои невеселые размышления.
Решив замять неприятную тему, Сара оседлала любимого конька. Она считает, что я только из упрямства отказываюсь от актерской карьеры и гроблю свою магию на тряпки, которые давно пора сдать старьевщику.
В очередной раз попытаться уверить подругу в ошибочности ее суждений я не успела. Дверь с шумом распахнулась, и в костюмерную на всех парах влетел директор театра, Люченций Ламбот. Шарообразный коротышка не смог вовремя затормозить и пребольно ударился плечом об один из магических шкафов. Приглушенно выругавшись, он устремил на нас полыхающие гневом глаза. Сара поежилась, а я инстинктивно выпрямилась в ожидании неприятностей.
– Опять! – рявкнул директор, и его подвитые усы согласно колыхнулись. – В театре происходит одно несчастье за другим с тех пор, как я принял вас на работу, госпожа Вейрас.
– Я успешно прошла проверку на проклятия, господин Ламбот, – спокойно ответила я.
– Да помню я, помню про вашу проверку! А еще про то, что на потолке в моем кабинете появилась трещина в аккурат на третий день после вашего появления в театре, и про то, что наш гример ушел в загул в день получения вами первого жалования и про то, что актеры перед премьерой пьесы «Любовные колики» разругались со мной в пух и прах…
– Тина не имеет отношения ко всем этим происшествиям, – ринулась на мою защиту Сара. – Трещина появилась после того, как в помещении над вами грузчики уронили рояль. Все знают, что господин Ритс пропивает каждую получку в портовом кабаке, а актеры рассорились с вами из-за разницы в окладах и вообще…
– Госпожа Флорри, я бы вас попросил прикусить свой длинный язычок, – погрозил подруге пальцем директор. – Только что наша восходящая звезда, госпожа Альфонсина Дуплик, вывихнула ногу. И случилось это с ней после посещения костюмерной, тому есть свидетели. Раз череда неприятностей в театре началась с вас, Вейрас, вы и замените сегодня Дуплик в танцевальном номере! Я не собираюсь менять афишу. Вы с госпожой Дуплик одного роста, навесите на себя какую-нибудь иллюзию и выступите вместо нее.
Какую-нибудь иллюзию! От выверта логики Люченция