Олег прыснул от смеха, вслед за ним Лиля.
– И чего смешного? Вот ты возьми почитай, почитай!
Посмотрю потом, как смеяться будешь! Головой-то понимаю, что всё это выдумки, а всё равно жутко.
– Привидение злое или доброе, мам?
– Конечно, злое! А каким ему ещё быть?! Злое – не то слово!
Лиля с аппетитом уплетала куриный бульон с лапшой и запивала компотом из сухофруктов.
– Ну мама твоя и выдала! Я чуть от смеха не умер, вернее, чуть не воскрес. А как бы здорово было! Хотя как сказать… Я начинаю привыкать, и мне совсем не хочется влезать в рутину обязательств, множить проблемы, потом истерично решать их, нервничать из-за каждого пустяка, очаровываться, чтобы вскоре разочароваться. Опять же дико уставать и лишиться возможности владеть своим воображением. Наверно, я ни о чём не жалею. Может, я себя так утешаю? Но если у меня рождается столько вопросов, значит, я ещё не всё познал и уходить рано.
Как вспомню, что предстоит впереди, сразу холод внутри. Ледяной холод, точно лютая стужа… Ты спать не хочешь?
– Не переживай, я сова. Это мои старики жаворонки. Я, бывает, и ночами работаю, потом дрыхну до полудня.
– Сегодня ты вроде рано встала.
– Да-а-а-а… Могла и проспать тебя.
– Я же говорю: всё как по нотам. И проснулась вовремя, и я тут как тут: «Здрасьте! Не ждали?» Блин, ну как же смешно!
Лиля вымыла тарелку и стакан, положила хлеб в хлебницу, собрала бумажной салфеткой крошки со стола.
– Пошли ко мне в комнату.
– Устала?
– Есть немного. Не смотри ты так, я ещё не скоро засну.
Спальня у Лили самая просторная в доме и с балкончиком. Кровать большая напротив балкона, диванчик с двумя креслами и круглым столиком, консоль с огромным количеством плюшевых игрушек, торшер, доисторическая тумбочка с книжками, и на полу ковёр с пёстрым восточным рисунком. На окнах ситцевые занавески с рюшами и из такой же ткани стёганое покрывало.
– Милота какая! А игрушки чьи?
– Мои, конечно! Какие с детства, какие подкупаю. Люблю очень. Сплю с ними.
– Со всеми сразу? – удивился Олег.
– Ну что за глупый вопрос! Могу зайца вон того взять, могу медведя… На кого глаз упадёт. Бывает, с этим длинным несуразным хорьком с туловищем, как у таксы. Он выглядит, конечно, не очень, пооблез немного. Так ему и лет почти столько, сколько и мне.
Лиля взяла хорька в руки, прижала к груди и смачно чмокнула в чёрную пуговку на кончике носа.
– А у меня обезьянка была. Коричневая, с жёлтой мордочкой. Затерялась где-то… Всё у матери на чердаке поискать хочу, то есть хотел. Не могли они её выбросить.