– Ходули для дела, а не для прогулок, – огрызнулся брат Цзяньян. – Когда я на ходулях, на меня все пялятся, думают, что приехал бродячий цирк. Не хочу я быть развлечением местной черни.
– Рикша так рикша, – решил Загорский, хотя ему и хотелось прогуляться пешком по городу, который он так любил и в котором так давно не был.
Взять, впрочем, пришлось сразу трех рикш: Загорский и Ганцзалин решили тоже ехать с братом Цзяньяном. Два рикши оказались молодые и бодрые, а один, везший Ганцзалина, склонялся уже к сорока и выглядел, как старая кляча. Было заметно, что, несмотря на тяжелую работу, он постоянно мерзнет. Именно поэтому одевался он на пекинский лад, как капуста: сверху рваная, потерявшая цвет телогрейка с торчащими из нее кусками соломы, под ней что-то вроде грязной безрукавки, сшитой из разнокалиберных кусков дешевейшей ткани, снизу еще длинная рубаха и, может быть, нательное белье. Не всякий европеец решился бы ехать на подобном извозчике, но Ганцзалин, как истый китаец, только покрикивал на беднягу, чтобы бежал быстрее.
Тележки, в которых они ехали, со стороны седока были закрыты занавесками – чтобы прохожие не пялились. Вся жизнь китайская проходит на глазах у соплеменников, поэтому они, с одной стороны, стараются укрыться от окружающих, с другой – ведут себя по-младенчески бесстыдно. Так, прямо у всех на глазах какой-то кули подошел к стене и справил малую нужду, при этом с любопытством оглядываясь по сторонам.
По переулкам, где земля была утоптана, тележки шли довольно ровно, но, выезжая на проспект, начинали стучать и подпрыгивать на камнях, которыми кое-где были выложены большие улицы.
На улицах этих происходило подлинное вавилонское столпотворение. Текла мимо толпа пешеходов, в массе своей одетых очень бедно, потому что богатые люди не затрудняли себя пешей ходьбой – разве что в праздники, когда слезть с повозки манили разнообразные развлечения. Толпа пекинская состояла почти исключительно из мужчин, потому что женщины в Китае считаются разновидностью домашних животных и просто так на улицу не высовываются.
Заметно было, что революция повлияла даже на быт пекинцев. Кое-кто был коротко стрижен, а некоторые до сих пор по старой моде еще носили косы. Хотя погода на улице стояла по-весеннему холодная, пекинцы прогуливались с веерами. Впрочем, веер в Китае носят не столько для прохлады, сколько как украшение, предмет церемониала и даже способ маскировки. Не хочешь быть узнанным кем-то – прикройся веером и иди мимо, как ни в чем не бывало.
Некоторые пекинцы брились и стриглись прямо на улице у бродячих цирюльников, которые при необходимости выступают и как врачи: могут, например, пустить больному дурную кровь.
Ревнивое соперничество вездесущим рикшам составляли всадники на мулах и ослах, украшенных бубенчиками, а также носильщики, несущие паланкин с богатым купцом или чиновником.
Торговцы кричали и стучали в дощечки, заманивая покупателей в стоявшие по обеим сторонам улицы лавки и харчевни. Продавцы уличной еды