– У меня нет денег, ты же знаешь,– прижав к груди Пубусика, выдохнула я. Перед глазами всплыла пачка денег, которую я, дурища, постеснялась взять за предоставленную богатому мерзавцу, услугу. Он ведь получил, что желал. Дура я дура. Эти деньги бы решили все мои проблемы. А может вернуться в замок чертова любителя девственниц и…– Давай я отработаю. Верни меня в ресторан, пожалуйста.
– Чтобы ты его спалила, затопила, разрушила? Ты же стихия, Машка. Пострашнее торнадо. Короче, деньги мне нужны через месяц. Квартиру продай. Нет, будешь отрабатывать, но совсем не официанткой. Поверь, тебе не понравится. Поняла меня?
– У меня нет квартиры,– уныло вздохнула я, понимая, что попала, как кур во щи. И спасти меня сможет только чудо.
–Ненавижу когда мне врут. Я проверил. Халупа в которой ты проживаешь с теткой записана на имя Марьи Афанасьевны Колывановой. Тебя так вроде величают, а Манька Облигация? Ты получила ее в наследство от матери. Не делай вид, что не знала. Ни за что не поверю, что можно быть настолько дурой. И только попробуй кому-нибудь передарить. Я тебя на руку натяну, как Хрюшу. Поняла меня ? –прорычал Марк. А мне показалось, что на мою глупую голову свалилась ледяная глыба.– Через месяц мне нужна хата или деньги.
– Но как же? Где я буду жить, мы с тетей и Пубусиком? Марк, пожалуйста…
– Да плевал я … Хотя. Знаешь, Машка, работенка у меня для тебя найдется. Жди указаний, – хмыкнул мой мучитель и отключился. Я обвалилась на скамейку, и зарыдала в голос. Даже пинчер проникся моментом и перестал рваться из моих рук. Притих. И задрожал. И эта дрожь маленького тельца привела меня в чувства. Значит мама мне оставила квартиру, в которой я всю свою жизнь прожила как приблудыш. И что мне делать теперь? Вернуться за деньгами в дом Виктора Романовича? Не вариант. Он просто пошлет меня и выкинет, как дешевую шлюху. Да и мне тупо стыдно. Господи, что же я натворила? Этот странный мужчина наверняка даже разговаривать со мной больше не станет. Где он, а где я?
Я не помнила, как поднялась по лестнице, как зашла в квартиру, ставшую вдруг какой –то совсем чужой. Хотя, казалось бы, должно быть наоборот.
– Корвалол где? – тут же появилась в прихожей Глафира. – За смертью тебя посылать. Мальчика совсем заморозила. Такая же, как мать твоя непутевая. Та в подоле принесла, и оставила, кукушка. Даже собачку доверить нельзя.
Странно, но Пубусик зарычал, когда тетушка попыталась забрать его, прижался теснее ко мне, и я прониклась к этому малышу даже симпатией.
– Глаш, почему ты меня забрала? – спокойно спросила я.– Отдала бы в детдом? Зачем оставила?
– А люди бы что сказали? Я ж не скотина какая, не кукушка как некоторые,– не моргнув глазом ответила тетушка. Врет, она врет мне всю жизнь. Забрала она меня, чтобы на улице не оказаться. И жила всю жизнь на пособия, которые