Кувейт – протесты, перестановки в правительстве, срочные денежные выплаты;
Ирак – протесты, кадровые перестановки на региональном уровне, обещание премьер-министра не выдвигаться на выборах 2014 г.;
Судан, Мавритания, САДР20 – протесты.
Какие же арабские политии оказались на настоящий момент наиболее глубоко затронуты общественно-политическими трансформациями? Это республиканские системы с неконкурентной политической сферой и не легализованными ранее исламистскими партиями (Тунис, Египет, Сирия); республиканские системы с конкуренцией политических и экономических центров (Ливия, Йемен); монархические системы с совпадающими секторальными конфессиональными, политическими и социально-экономическими размежеваниями (Бахрейн).
Ход и направленность общественно-политических трансформаций определяются характером переживаемых этапов государственного и национального строительства. Учет этого обстоятельства позволяет определить перспективы происходящих процессов, взяв за основу уровень институционального развития:
– демократизация – Тунис, Египет;
– для остальных республиканских систем, Марокко и Иордании – ускорение либерально-демократических реформ;
– для монархий стран Персидского залива – плавная либерализация;
– состояние политического распада / полураспада – Ливия, Йемен, Сирия (ситуация в последней во многом зависит от внешнеполитической динамики, прежде всего отношений между Сирией, Ираном и КСА).
Примечательно, что первая реакция Европы/Запада на арабские кризисы была непоследовательной и несогласованной. Для мировых лидеров было характерно следование за событиями, противоречивость публичных заявлений и длительное определение официальной позиции. Так, французский министр иностранных дел за несколько дней до отставки президента Бен Али предлагала направить десантников для установления правопорядка [Мишель…], в то время как другие политики приветствовали выражение воли народа Туниса; из 28 стран НАТО, взявших обязательства по операции в Ливии, только 8 активно участвовали в ней (хотя частично это было вызвано разницей в оснащении и возможностях стран-участниц) [Marquand R.] и т. д. На ливийском примере хорошо заметно не только снижение активности США по сравнению с первой половиной 2000-х годов, но и отсутствие консолидированной позиции ведущих мировых игроков в условиях нехватки политических, военных и финансовых ресурсов.
Для региональной арены был характерен рост активности «местных» игроков: Израиля, Турции, КСА, Катара, ОАЭ, стремившихся использовать ослабление «недружественных режимов» в своих внешнеполитических и экономических интересах или, наоборот, помочь «друзьям» (наиболее показательны здесь случаи Сирии, Ливии и Бахрейна, в который впервые в истории ССАГПЗ были введены войска). В целом внешняя реакция на арабские кризисы подтверждает неопределенность развития современной международной ситуации и спонтанность участия.