Утром теплоход катал отдыхающих, привычно плескались волны о борт, шумная толпа танцевала в баре, люди стояли у бортов и смотрели на океан, на чаек, на дельфинов, которых было множество у Розовых скал.
И вот уже «Ласточка», высадив пассажиров, легла на обратный курс. И привычный безбрежный океан вокруг, только жаль, что повидать Женю он сможет только через неделю. А она ждала его от первого гудка, когда «Ласточка» только подходила к причалу, и до последнего, вечером в воскресенье, когда она, прощально прогудев, легла на обратный курс.
Но никто не знал этого, никто не замечал, что она печальней, чем всегда, и глаза опущены.
В третьем корпусе царили непривычные шум и суета. Это был праздник для детей, радость и узнавание. Но почти половина ребятишек смотрели на эту радость со стороны, Жене казалось, почти осознанно смотрели.
И одна девочка подошла к женщине, что обнимала свою дочку, и та обняла свободной рукой чужого одинокого ребёнка.
У Жени было впечатление, что это просто родительский день в летнем лагере, она помнила такие дни в своём детстве. И не пробиться к Виктору Сергеевичу, все, все хотят услышать хоть одно слово надежды!
– Антон, пойдём отсюда, погуляем. Хорошо?
И Антон даёт себя увести дальше и дальше от этой чужой радости, в парк, потом на шоссе и вниз, к океану.
Дэн уже не один раз приплывал к берегу, где на старом дереве тогда сидели мальчик с девушкой. Но там не было никого.
С Куной они помирились, конечно, тем же вечером. Она подплыла к нему, будто ничего не случилось, со своей лучезарной улыбкой. И как бы он не отворачивался, оказывалась тут же – перепрыгивала через него, подплывала снизу, и щёлкала, и свистела, и плыла рядом, касаясь нежной своей кожей, когда он пытался уплыть от неё куда угодно.
И клюв у него расплылся в улыбку совершенно помимо его воли.
Теперь они просто не касались этой опасной темы – смотреть очередное представление или нет. Она, как на работу, устремлялась к Дельфинарию, едва заслышав знакомую музыку. Он провожал её, потом возвращался к старому дереву – там никого не было. Одному было плохо, очень. Мальчик мог бы стать другом, но сначала ему надо помочь. Главное, чтобы он перестал бояться.
Мальчик не приходил, а общаться с ним заочно – он ещё больше испугается. Пусть хотя бы вначале у него будет связано то, что он видит, и что отражается в его голове.
В тот день они с Куной подплыли к своему месту возле старых бочек. И она мгновенно забыла о существовании Дэна. Так было всегда, стоило ей оказаться возле Дельфинария.
Он мог отплывать и возвращаться, пытаться привлечь её внимание трюками – почище тех, что проделывали тамошние артисты. Ничего не помогало.
Дэн повернулся и поплыл вдоль берега. Он не сердился на Куну, не мог на неё сердиться.
Мальчика Дэн увидел ещё издали. Он ходил по мокрому песку у самой кромки воды, изредка оглядывался на девушку, что сидела на стволе дерева.
Увидев