Абсолютная положительность тварной действительности и ее реальное отличие от Бога представляют собой неизменную составляющую богословия Творения. Обе эти характеристики подчеркивают полную свободу, с которой творит Бог. Действительно, если бытие сущих не принадлежит им абсолютно, но они существуют, поскольку получают бытие, их возникновение связано не с необходимостью, но с безвозмездным даром свободы[305].
Творческое посредничество Сына Божьего, рассматриваемое в тринитарном аспекте, показывает, что ничто ex parte Dei не имеет нужды в Творении: ни бесконечная способность сообщать Себя, полностью реализующаяся в тринитарной жизни, ни еще менее присутствие в Боге Логоса, ибо, как сказано, Он как таковой – Посредник Творения, и неверно, что Отец порождает Сына, чтобы реализовать Свою волю творить.
Понятно упорство, с которым христианская мысль в патристическую эпоху боролась с гностицизмом, который отрицал подобную свободу, утверждая вечность материи и ставя тем самым под сомнение суверенность Бога и Его творческой воли, или же объявляя, что рождение Логоса зависело от творческой воли Божией[306].
Интересно отметить, что осужденный на Сансском соборе (1141) тезис Абеляра (1079–1142), отрицавший творческую свободу Бога[307], сочетался у этого мыслителя с неясным пониманием Троицы[308].
I Ватиканский собор внес догматическое уточнение о том, что Бог творил liberrimo consilio [абсолютно свободно – Прим. пер.][309], но еще раз предостерег от такого понимания сообщения жизни Бога ad extra, которое не было бы должным образом отделено от имманентной Ему жизни[310].
Следует также уточнить, что отрицать свободу творения можно или утверждая, что творение необходимо, или что Бог, творя, может создать только лучший из возможных миров[311]. Оба эти тезиса могут быть следствием друг друга, или же выдвигаться независимо. Во втором случае божественная свобода хотя и признается, но от нее требуется, чтобы осуществившись в акте, она создала лучший из возможных миров. Католическая вера далека от обеих этих позиций. Действительно, первый тезис подпадает под догматическое определение I Ватиканского собора, а второй приводит к неприемлемому умалению абсолютно суверенной свободы Бога, рассматриваемой в этом случае с позиций номинализма.
В этой перспективе становятся понятными причины, по которым христианское Откровение приводит к неприятию всякого учения, рассматривающего Творение как деградацию Бытия Божия, которое, якобы, тем самым лишилось своей абсолютной трансцендентности. Глубокий смысл онтологического основания тварного мира, проявляющийся в свете конститутивных измерений акта творения, позволяет ясно показать, что этот акт осуществлялся абсолютно свободно.
На этом, однако, не следует останавливаться: тема свободы Творения выражает