Если ни тёти Ляли, ни тёти Маруси нет дома, надо забирать ведро и идти во двор за угол. Там тоже ругаются, что дети разливают воду, но рычажок с колонки не снимается. И если успеешь набрать ведро и вовремя удрать, даже не влетит.
Мне это редко удаётся. Становлюсь перед ведром, берусь за ручку двумя руками и поворачиваюсь вместе с ним. При этом ведро передвигается на один шаг. И так до самого дома, и двор, и лестница, покрытая льдом.
Наконец можно поставить ведро в коридоре, и я вздыхаю облегчённо.
В то утро мы вышли вместе с Сашей. И в проходном дворе встретили мою маму!
– Дома всё в порядке?
– Д-да…
– Почему ты дрожишь? Тебе холодно? Но почему у тебя открыта шея и нет пуговицы на пальто? Как может быть тепло, когда ты не одеваешься, как следует!
Она поправляет мне платок, запахивает пальто. Я начинаю плакать, и мама тоже. Саша идёт поодаль, а мама несёт мой портфель до самых школьных дверей, и мы с ней плачем вместе. Потом она уходит, а Саша спрашивает:
– Почему вы с мамой плакали?
– Нипочему!
Вчера после уроков я видела военного. Он шёл вниз по переулку и вдруг остановился на нашем углу. Я догнала его, когда он переходил улицу, забежала вперёд и заглянула в лицо.
– Ты что, девочка?
– Ничего, я думала…
– Твой отец на фронте?
– Да.
– Он вернётся, обязательно, вот увидишь. Война кончится, и вернётся! – говорит он виновато.
Я никому не говорю об этой встрече. И утром, в школе, вспоминаю его шинель, перетянутую ремнями… Как жаль, что я так и не увидела тогда папу в военной форме!
– Светлана, повтори, что я сказала! – говорит Полина Павловна.
Я молчу. Ничего я не слышала, и это со мной не в первый раз.
– О чём ты думаешь? Долго я буду повторять свой вопрос?
– Я думала, когда кончится война.
В тот день я почему-то особенно спешила домой. И мама была дома!
– Мам, тебе дали выходной?
– Я сама себе устроила выходной, и, боюсь, не один.
– Доктор же сказал, тебе нельзя разговаривать! – У Вовки слёзы в голосе. – Мама попала под лошадь.
– Что?!
– Да, мама задумалась, и лошадь сбила её оглоблей. Доктор сказал, надо лежать, потому что потрясение мозга.
– Сотрясение, – поправляет мама.
Какой ужас! Довариваю суп, который Вовка готовил под мамину диктовку, иду за водой, стараюсь двигаться неслышно. Мне страшно, страшно!
Ночью не могу заснуть, лежу и смотрю, как поднимается пальто у мамы на боку. Когда на какую-то секунду оно не поднимается, я замираю, и у меня останавливается дыхание. Но вот мама вздыхает, и я вздыхаю вместе с ней.
Утром не иду в школу, мне это просто в голову не приходит. Варить суп не из чего, греть тоже нечего, мама вчера не была на работе.
– Сходи в училище, – говорит мама и объясняет мне дорогу.
И вот после уроков