Душа и взгляд. Баллады в прозе. Сергей Ильин

господь-бог, все-таки в данном случае это посмертное – или реинкарнационно обусловленное, неважно – блуждание по Венеции, Амстердаму и Санкт-Петербургу, даже заранее уступая господним возможностям – опять-таки, разве астральные миры не превосходят в разы ареалы трех названных городов? – блуждание фантастическое, греховное и безумное, блуждание, одержимое однако суммарной поэзией земной жизни, —

      итак, такое блуждание представляется иногда настолько экзистенциально обоснованным и соблазнительным, что, как сказано, заведомо проигрышная сделка с дьяволом насчет продажи души как-то сама собой приходит на ум, —

      но как единственно осуждающий и презрительный взгляд Атоса в случае, если бы д'Артаньян принял предложение кардинала, удержал последнего от заключения в сущности выгодной для него сделки – «настолько велико влияние поистине благородного характера на все, что его окружает», замечает Дюма – так точно, пока высшее в нас преобладает над низшим, сходное неодобрение в «очах господних» может и должно отвратить нас от поступка, сожаление о котором наступает еще прежде, чем он свершается.

      XVIII. Диптих о мадонне

1. Городской парк с молодой женщиной, младенцем, незнакомым мужчиной и ангелом

      Взгляд юной матери, только что с любовной нежностью оторвавшийся от младенца в коляске и с удивлением застывший на лице внимательно взглянувшего на нее проходившего мимо мужчины, —

      как же много сквозит в этом взгляде, —

      здесь и благородная серьезность начинающегося материнства, —

      здесь и вопрос о том значении, которое придает мужчина своему вниманию к ней, —

      здесь и обращение к самой себе: почему она вообще отвечает на это странное по отношению к ее новому положению внимание, —

      и здесь, наконец, самая глубинная и отныне неразлучная мысль о том, правильный ли она сделала выбор с отцом ребенка, ибо ее материнское назначение – главное женское назначение – нисколько бы не пострадало от замены личности отца ее ребенка, —

      скажем, вот этим внимательно посмотревшим на нее мужчиной, и здесь же, под занавес, тесно связанные с этой мыслью ощущения вины и стыда.

      И вот эта элементарная заменяемость людей при сохранении ролей, которые они играют в жизни: в сущности, основа основ любой истинной философии человеческого бытия, —

      да, смутное осознание этой великой истины заметно преображает взгляд молодой женщины-матери, в том смысле, что не дает ему скатиться в болото привычного кокетства, —

      и тогда, зафиксировав высокую ноту, мужчина приветствует ее, как приветствуют знаменитых актрис, не будучи с ними знакомыми: легким кивком головы и признательностью в глазах, —

      а она ему отвечает тоже как актриса: изящным и молчаливым наклоном головы, —

      иначе, впрочем, и быть не может: когда в жизни соблюдается высокий нравственный канон, она обязательно становится хоть чуточку, а красивей, —

      и тогда ангелы, не в силах скрыть