Стоят под ветром две влюбленных лошади.
Над ними небо – лучезарным куполом.
Полынный запах солнечного луга;
Ну, а они – так влюблены по-глупому.
Вот в этот мир цветущий и друг в друга.
А ветер дует, ковыли обшаривая,
И никого вокруг, их только двое —
Замкнутые в два дивных полушария:
Одно зеленое, другое голубое.
Замкнутые в два дивных полушария.
Осень в горах
Осень – вылитая из бронзы.
Солнце кажется гонгом лучистым,
И дубы, величавые бонзы,
Над ущельем стоят каменистым.
Тихо все, у песчаной запруды,
Спят рыбешки на каменном донце;
Валуны, ожиревшие Будды,
Животы согревают на солнце.
Облака над вершинами низко
Проползают всё мимо и мимо,
И как будто бы в храме буддийском
Аромат горьковатого дыма.
У океана
For Patricia Le Grande
Ветер дует и дует, – напорист и рьян,
Пальмы гнет и пылит у курортного скверика.
Как рубанком стругает с утра океан,
Вьются белые стружки у желтого берега.
Распирает под ветром опять паруса
И веселое солнце на запад катится.
Золотит берега, розовит небеса
И на каждой волне, расколовшись, дробится.
Вот в сверкающих брызгах волны поперек,
Под шального прибоя размерные залпы,
С оснеженной вершины скользит паренек
И тотчас же взлетает на новые Альпы.
И девчонка бежит по песку босиком,
А за нею собаки, – отчаянно лают,
Пахнет рыбой, смолою и мокрым песком
И три тысячи чаек кричат и летают.
То кидаются в небо, над пляжем паря,
То в прибой окунутся – высокий и хлесткий;
Белый парус до самой волны накреня,
Кто-то ловит ладонью слепящие блестки.
А девчонка бежит вдоль шипящей межи,
Мимо мокрых камней в голубой крутоверти.
И повсюду грохочет и буйствует жизнь, —
Жизнь чистейшего сплава, – без примеси смерти!
«Не зачерствей как пень с годами…»
Не зачерствей как пень с годами,
Окаменеть не торопись,
Опять вишневыми садами
В далекой памяти пройдись.
Мимо давно знакомой хаты
Перешагни за перелаз,
Где рыжий клен, как пес кудлатый.
Тебя облизывал не раз.
Где с детства были сердцу любы
Душистый стог и сеновал.
Где частокол, оскаля зубы,
Крапиву в зарослях жевал.
Пройди к ручью, где вечность не был.
Где в зной, чтобы набраться сил.
Ты, над водой склонившись, небо,
Хватая пригоршнями, пил.
Остановись у той же липы,
К земле колени приклони
И из ручья, как прежде, выпей,
Вновь неба русского хлебни.
Потом в густой