Подозреваю, что так развлекались все измученные дефицитом советские дети!
– Жвачка с малиновым вкусом. Розовая. Пачку. Нет, лучше коробку, – шепнула Манька.
– Которая выдувается большим пузырем? – уточнила я.
– Естественно, – обиделась Маня, – выдувается и громко лопается! Теперь ты давай.
– Платье как у Золушки из фильма «Три орешка для Золушки», – зашептала я.
– С диадемой и туфельками? – уточнила Манька.
– Естественно, – обиделась я, – не в сандалиях же такое платье носить.
– И с красной шапкой с помпоном, которую мне Ба связала, – тихонечко захихикала Маня.
Я прыснула.
– Так, ладно, продолжим. Я хочуууууууу, ммм, цветик-семицветик, вот! – шепнула Манька.
– Тогда сразу проси волшебную палочку, – подняла голову с подушки я, – а то цветик-семицветик – это всего-навсего семь желаний.
– Хрррррррррррррррррррррррр! – заворочалась в постели моя сестра.
Мы замолчали.
– Лааадно, это не считается, давай я лучше другое загадаю, – протянула через минуту Манька, – помнишь, в отделе игрушек мы видели немецкую куклу с сеточкой на волосах и с сумочкой через плечо? Вот такую хочу.
– Которая стоит двадцать пять рублей?! – ужаснулась я.
– Да, – вздохнула Манька, – которая стоит двадцать пять рублей и восемьдесят копеек.
Мы пригорюнились. Одно дело мечтать о несбыточных вещах, таких как коробка жвачки с малиновым вкусом или волшебная палочка, а другое дело – о совершенно реальной немецкой кукле с сеточкой на волосах и с сумочкой через плечо в отделе игрушек. Которую, если не видит продавец, можно взять с полки и даже немного подержать в руках. Можно даже, затаив дыхание, погладить пальчиком шелковистую сеточку на волосах и полюбоваться розовой блестящей пряжкой на сумочке через плечо. Но двадцать пять рублей восемьдесят копеек – это очень большие деньги, и наши родители не могут позволить себе купить такую дорогую игрушку!
– Вот бы мне такую куклу, – пригорюнилась я.
– И мнеееее, – вздохнула Манюня.
Мы притихли. Полежали еще какое-то время с закрытыми глазами. Сон все не шел. Еще бы – сестра выводила какие-то совершенно новые, изуверские рулады. Казалось, что если она еще чуть поднажмет, то наше пятиэтажное здание сложится как карточный домик.
– Нарка, я проголодалась, – шепнула мне на ухо Манька.
– Там в холодильнике жареная курица, – прервала свой храп Каринка.
Была у моей сестры еще одна особенность, которую никак иначе как чудом назвать было нельзя. Если кто-нибудь из нашей семьи не то что говорил, а даже думал о еде, моя сестра тут же оказывалась рядом.
– Пора бы перекусить, да? – спрашивала она опешившего члена семьи и, взяв его за руку, тащила к холодильнику. – Пойдем посмотрим, что можно пожевать.
Мы с Манькой подняли головы с подушки и уважительно посмотрели на сестру.
– Ну ты даешь! – только и смогли выговорить