Рори оторвался от журнала. Серые мешки набрякли у него под глазами. По его словам, он плохо спал. Порезанный палец и кошмары о смерти. Она же, с другой стороны, спала как ребенок.
– Что ты сказала? – спросил он.
– Пол… На полу была кровь. Ты ее вымыл.
Он покачал головой, спокойно ответив:
– Нет, – и вернулся к журналу.
– Ну, я тоже ничего не убирала.
Рори самодовольно улыбнулся:
– Ты – идеальная домохозяйка. Ты даже не знаешь, когда убираешься по дому.
Так вопрос и закрылся. Рори, по-видимому, обрадовался мысли, что она тихо сходит с ума.
У Джулии же, с другой стороны, появилось странное предчувствие, что вскоре она узнает ответ.
Четыре
Кирсти ненавидела вечеринки. Вечно приходилось лепить улыбку поверх паники; толковать чьи-то взгляды; и самое худшее, разговаривать. Она не могла сказать миру ничего интересного, в этом Кирсти уже давно убедилась. Уж слишком много видела остекленевших глаз и самых нелепых средств, известных человечеству, чтобы выбраться из скучной компании, от фраз вроде «Извините, мне надо повидаться с бухгалтером» до того, что один мужчина слишком много выпил и потерял сознание, рухнув ей под ноги.
Но Рори настоял, чтобы она пришла на новоселье. Всего несколько самых близких друзей, так он обещал. Кирсти сказала «да», прекрасно понимая, какой сценарий ее ждет, если она откажется. Останется киснуть дома, варится в самобичевании, проклинать собственную трусость и думать о милом лице Рори.
Впрочем, вечер оказался не такой уж мукой. Пришло девять гостей, всех она, пусть и отдаленно, знала, потому все пошло проще. Они не ждали, что она станет звездой вечеринки, а потому ей надо было лишь кивать и смеяться, когда нужно. А Рори – со все еще забинтованной рукой – был в ударе и кипел от простодушного дружелюбия. Она даже задумалась, не строит ли Нэвилл – один из коллег Рори по работе – ей глазки из-за очков, и позже это подозрение подтвердилось, когда в разгар вечера он подрулил к ней и поинтересовался, интересуется ли она разведением кошек. Кирсти сказала, что нет, но она не против нового опыта. Он, кажется, обрадовался, и под таким слабым предлогом всю ночь поил ее коктейлями. Уже к половине двенадцатого она опьянела, но чувствовала себя превосходно, срываясь на хихиканье от самых обычных замечаний.
Почти сразу после полуночи Джулия объявила, что устала и хочет спать. Все сразу решили, что пора закругляться, но Рори посчитал иначе. Он тут же принялся наполнять бокалы, прежде чем кто-то успел возразить. Кирсти была уверена, что по лицу Джулии пробежала гримаса неудовольствия, но она быстро исчезла, и ее лоб вновь стал безупречен. Она пожелала всем спокойной ночи, в ответ получила обильные комплименты по поводу своих навыков в приготовлении телячьей печенки и отправилась спать.
Безупречно прекрасные были безупречно счастливыми, разве не так? Эта истина всегда казалась Кирсти очевидной. Сегодня, впрочем, алкоголь заставил ее задуматься, не ослепила ли ее зависть.