– Та-ак, давай посмотрим, что наворотили сегодня наши бравые челы…
Просмотр фотографий и заметок о прошедшем рабочем дне, замечания и указания, сделанные и не сделанные. Проблемы и варианты решений.
Объект Чикильдеевы задумали огромный, по характеристикам сложнейший, квалифицированных рабочих среди тех, кто его возводил, было немного, и потому «косяки» возникали постоянно, в том числе – на ровном месте. Кто-то неправильно прочитал схему, кто-то решил, что лишних десять футов в сторону – пустяк, кто-то привёз не тот песок – каждый подобный просчёт опытный шас подмечал молниеносно и по каждому устраивал громогласный скандал, обрушивая на головы виновных все доступные кары.
И постепенно – о чудо! – «косяков» становилось всё меньше и меньше.
А Чикильдеев-младший, отправленный грозным отцом руководить стройкой, нарадоваться не мог на модного столичного архитектора, который не гнушается «авторским надзором» за строительством, отрабатывая таким образом грандиозный гонорар. А вместе с Анисимом радовались его грозный отец и группа инвесторов из Питера и Москвы, изначально протестовавших против приглашения столь дорогостоящего специалиста.
Эх, знали бы инвесторы, что именно заставляет Кумарского-Небалуева тратить драгоценное время и силы на «авторский надзор», посмотрели бы на него совсем иначе… Но инвесторы не знали. И потому спали спокойно. В смысле – этой проблемы у них не было.
…Не знали деловые люди из двух столиц, что молодой Сулир Кумар был не единственным, но горячо любимым племянником того самого Раджита Кумара, которого в Озёрском уезде, а позже – районе знали как Владимира Раджитовича Кумова, и как Адольфа Самуиловича Кумаревича, и как Зиновия Моисеевича Раджитова… Знали, да не узнавали.
Почти весь XX век упорный Раджит то и дело возвращался к усадьбе графов Озёрских, то на месяц, то на несколько лет, исследовал её вдоль и поперёк, потратив на это огромное количество бесценного времени, но удачи не видел… О чём перед смертью и поведал любимому племяннику – своих детей Раджит завести не удосужился.
«Если я чего об усадьбе не знаю, – прошептал тогда старик, лихорадочно блестя чёрными глазами, – значит, этого нет. Я простучал все стены. Я пробил все перекрытия. Я присутствовал при смене проводки. Я был, когда меняли уличные трубы… Я ставлю копейку против золотого червонца, что в доме тайника нет…»
«Может, его вообще нет?» – попытался отговориться Сулир.
Он и верил, и не верил дяде. С одной стороны, родственники твёрдо считали Раджита «двинутым», положившим жизнь на ерунду. С другой – если оставить за скобками одержимость тайником фаты Юлии, все остальные действия старика поражали продуманностью и истинно шасским прагматизмом. Он не был сумасшедшим, он просто увлёкся.
«Тайник есть, и в нём лежат рабочие дневники фаты Юлии – необычайно полное и подробное исследование метаморфов. За эти тетрадки,