Телега – тем более не вариант. Стриж просто не умел их – или в них? – запрягать и, уж тем более, рулить.
Так что остаётся привычный способ: на своих двоих через лес. Вот тут как раз были все шансы не только оставить преследователей с носом, но ещё и больно по этому самому носу стукнуть, дабы отбить желание гоняться дальше.
Вот только покинуть лагерь было не так просто: по периметру также торчали парные посты. Причём расставленные грамотно – в зоне видимости друг у друга. Начнёшь снимать одну пару, тут же ор поднимут остальные. И просто не пройти – непременно окликнут, запрашивая пароль.
Интересно, от чего так берегутся? Война идёт, или разбойнички тут настолько борзые, что могут на ораву рыцарюг напасть?
Миа стукнула Лёху по шлему, привлекая внимание, и жестами пояснила нехитрый план: отвлечь стражу и дунуть в лес. Тут их мысли сходились. Осталось лишь придумать, что такого учудить, чтобы весь лагерь встал на уши.
Пока он натужно скрипел мозгами, Миа достала ножик, затрофеенный у убитого стражника и, поманив за собой, осторожно двинулась к лошадям.
– Ты что задумала? – прошипел Стриж, забыв, что девушка его не понимает, а может и вовсе не слышит. Барабанящий по шлему ливень изрядно забивал слух постоянным шумом.
Не доходя пары десятков шагов до лошадей, Миа резко взмахнула рукой. Лёха уважительно присвистнул, глядя, как ножик впивается в лошадиный круп.
Оскорблённая до глубины души животина встала на дыбы, пронзительным ржанием выдавая всю гамму эмоций. Остальной табун шарахнулся в стороны, вереща во всю мощь лёгких и не обращая внимания на часовых, пытающихся успокоить внезапно разбушевавшихся животных.
В лагере поднялась суматоха: из шатров посыпались вооружённые люди, на ходу затягивая ремни кирас и шлемов.
Всё это беглецы рассматривали на ходу, торопясь к лесу, благо парочка бегущих вояк вполне вписывалась во всеобщую суету и неразбериху.
И тут ночь превратилась в день.
За спинами беглецов словно вспыхнуло солнце. Обернувшись, они поражённо замерли. У богатого шатра стоял мужчина, из руки которого бил луч света, словно от мощного фонаря. Вот только луч этот не исчезал в небесах, а сплетался в световую сеть над лагерем, освещая каждую пядь и не оставляя ни единой тени, в которой можно было затаиться.
– Ма́дре Ди́ос,[6] – потрясённо прошептала Миа, глядя на невиданную иллюминацию.
Лёха хорошо её понимал. Он и сам, щурясь, обалдело пялился на световое шоу.
– Охренеть вовремя… – зло буркнул он, отворачиваясь от мужика и поправляя шлем, чтобы скрыть лицо в тени полей.
Кто бы не был этот тип – подгадил он беглецам знатно. До заветного леса оставалось каких-то жалких сто метров, но кто даст их пробежать?
Шум утих – часть вояк успокаивала лошадей, а остальные, недовольно ворча, торчали под дождём, пока командиры выясняли причину переполоха.
– Эй,