– И что стало последней каплей? Ну, почему ты решилась его бросить? – спросил я, понимая, что история может длиться еще долго, а болтать она могла, похоже, еще дольше. Она подняла на меня глаза, заставив меня замолчать, и грустно улыбнулась. На миг исчезла та говнина, что её уродовала. Я увидел другую женщину. Усталую, грустную и тоже борющуюся с болью. Не такой сильной, как у меня, но все-таки болью.
– Он заставил меня убить.
Я удивленно приоткрыл рот, надеясь, что мне послышалось, а потом покачал головой.
– Ты не ослышался. Он заставил меня убить родное существо, которое я так и не увидела.
– Аборт, – скорее констатировал, чем спросил, я. К чему все эти пафосные, многослойные определения, когда все можно уместить в одно слово? Никогда мне этого, видимо, не понять.
– Аборт, – подтвердила она. – На позднем сроке. Доктор сказал ему, что после этого я вообще не смогу иметь детей. А он… он засмеялся и ушел, оставив меня одну. Я одна домой добиралась, представляешь?
– Вот мудень, – буркнул я, поднимая руку и подзывая официанта. – Надо выпить.
– Я не пью, – кокетливо улыбнулась она. Моя жалость моментально сошла на нет, когда я увидел эту улыбку. Вернулся цинизм. Она хотела меня и ничуть этого не скрывала. Даже в воздухе запахло смазкой, которую так обильно выделяла её похотливая манда. На секунду показалось, что вся её история – это пиздеж, призванный разжалобить мужчину, который потом будет обязан ублажить это рыхлое тело и в качестве награды получит чувство глубокого удовлетворения. Но она, увидев, как исказилось мое лицо, все поняла и, спрятав свое лицо в ладонях, тихо заплакала. Мне снова стало её жалко. Эта страшная, потасканная жизнью алкоголичка всего-то хотела, чтобы её любили. Чтобы дарили ей нежность и тепло, а не отбивали почки до синевы. Если она и была в чем-то виновата, так это в отсутствии силы воли. Воля просто съебалась от неё в ужасе, как и воображаемые друзья.
– Виски, – кивнул я официанту, когда тот подошел к столику и брезгливо посмотрел на плачущую женщину. – А будешь так на нее смотреть, я тебе пустой стакан в залупу вгоню, чтобы хер на телескоп стал похож.
– Мне тоже виски, – всхлипнула она и вновь улыбнулась. На этот раз без похоти. С благодарностью.
Я быстро прикончил свой стакан и заказал еще, а она цедила свой медленно. И говорила без умолку, словно забыв о жидкости, способной принести ей забвение. Хотя бы на один вечер. Странно, но я её слушал. Еще каких-то десять минут назад хотелось её ударить, послать к черту или где там обитают такие бабы, как она, но все поменялось. Не знаю, виноват ли виски или же Его подарок всему виной, но я словно видел другую женщину. Потом понял, что вижу душу. А души, чаще всего, мало похожи на смертную оболочку.
Куда только