– Больше, чем вы думаете. Несмотря на все эти обстоятельства, вы сохранили внешне приятельские отношения с Эдмоном Берже, и недавно вы предложили ему провести летом отпуск вместе в Бретани. В районе Керпен Ир, в Морбигане, если я не ошибаюсь?
Серпиньи не мог удержаться от жеста изумления.
– Это всё верно, но как вы могли узнать? Разговор между нами был только вчера вечером. Или сам Берже?..
– Не торопитесь с заключением. По случайному совпадению, я знаю эти места. Вы там уже бывали?
– Да, прошлым летом.
– Живописный край, хотя довольно мрачный. Особенно хороши прибрежные скалы, с их отвесными кручами, откуда открываются такие красивые виды. Но они столь же опасны, сколь привлекательны: один неверный шаг в тумане, сорвавшийся на тропинке из-под ног камень… башмак, соскользнувший на мокром от дождя граните… и неосторожный путник летит вниз, в бездну, где его труп подберут лишь через долгие часы, среди обрызганных кровью валунов отмели… если его не унесет прежде море в час отлива…
Ле Генн пристально смотрел на гравий площадки, лежавшей перед скамьей, словно избегая встретиться глазами с Серпиньи, лицо которого побелело как лист бумаги.
– Легкий толчок… И освободиться навсегда от соперника, наказать человека, поступившего низко, оскорбившего и обманувшего своего друга. Но потом? Не будет ли его тень всегда стоять между вами и счастьем? Поверьте, мсье де Серпиньи, что я больше всего думаю о вашей собственной судьбе. Больше, чем об участи Берже, – которому в моральном отношении грош цена. И больше, чем об интересах правосудия, – это ведь, в конце концов, абстракция. Но вы происходите из семьи, в которой несколько сот лет принципы чести и веры стояли всегда на первом месте. Мне не хотелось бы, чтобы вы в двадцать два года испортили навсегда жизнь одним неосторожным, но непоправимым поступком…
– Впрочем, – добавил он после короткой паузы, – я не думаю, чтобы вы это всё же сделали теперь, когда вы знаете, что действительные причины подобного несчастного случая не остались бы втайне.
Молодой человек с трудом перевел дыхание и судорожным движением стал искать в кармане папиросы, которых у него не было.
Инспектор любезно протянул ему свои, чиркнул спичку и дружески ему улыбнулся.
– Нет, я этого не сделаю, мсье Ле Генн… И… спасибо вам. Это меня вы удержали на краю пропасти. Но скажите, каким образом, откуда вы могли знать? Знать то, что я только думал, никому не раскрывая, в чем самому себе не решался признаться?
В его взгляде, устремленном на Ле Генна, читалось что-то, похожее на восхищение.
– Теперь я могу сказать вам это, мсье де Серпиньи, так как у меня есть основание думать, что вы мне поверите. И