Со стороны, наверное, я похож на толстого червя, который, суетливо извиваясь, перемещается по полу. Держать равновесие – не проблема, давно привык. Добираюсь до розетки и включаю телевизор. Выбираю канал и перекидываю Алику пульт управления. Я читал программу передач и знаю, что сейчас этому человеку нужно. Шум стадиона врывается в нашу студию.
– Кто болеет за «Зенит», у того мошна звенит, – провозглашаю я.
– Все, кто ходит на «Спартак», получают там в пятак! – мгновенно оживляется он.
Алик прибыл в Москву из Ленинградской области, поэтому фанатеет за «Зенит». И потому же – никто его здесь не хватится. На недельку приехал, бедолага: столицу посмотреть, на футбол сходить, то-сё…
Когда Елена возвращается, «Зенит» как раз забивает «Спартаку» гол. Алик вне себя от счастья, поэтому преспокойно берет три маленькие таблетки, которые протягивает ему наша медсестра. Послушно глотает, – одну, вторую, – не отрывая сияющих глаз от экрана… И только через минуту вдруг соображает:
– Стой, это зачем?
Кто ж тебе скажет, зачем? Глупый.
– Чего ты мне дала?
Скорее всего, седуксен. Премедикация. Болельщику предстоит тяжелое утро. Елена, не отвечая ему, подходит ко мне, – я жду, сидя на полу; гляжу на нее снизу вверх. Она, как всегда, в штанах: ни юбок, ни платьев не носит. Вряд ли стесняется моих взглядов, просто характер такой.
– Мне тоже? – спрашиваю.
– Вам – нет.
Мне – нет… Это хорошо.
Ох, как хорошо! Короткие секунды триумфа.
– Стой! Думаешь, я полное дерево? – кричит Алик. – Чем ты меня травишь, сука? (Футбол его больше не интересует.) Да я просто вытошню это дерьмо, и всё!
Елена ухмыляется краешками губ.
– Не советую, – говорю я мальчишке. – Хуже будет.
Он смотрит на меня и утыкается лицом в подушку. Насчет того, что будет хуже, он мне верит…
Елена проверяет, хорошо ли закрыт шкаф с инструментами.
– У тебя есть парень? – начинаю я разговор.
Она только хмыкает.
– Предположим, был бы, – говорю я ей. – И что бы он сказал, если бы узнал, чем вы с матерью на жизнь зарабатываете?
– Нужно платить за мою учебу, – вдруг решает она ответить. – Нужно платить за дом.
– Понимаю, очень престижная школа. Учиться в ней – показатель незаурядной крутизны… Неужели ты вправду думаешь, что все на свете продается?
– Нет, не все. Только то, на что есть покупатель.
– Это все теория. А на практике, я полагаю, нет у тебя парня. Нет и быть не может. Твоя простейшая будет недовольна, а ты не захочешь ее огорчать.
Лицо девочки костенеет. Кто такая «простейшая», она не спрашивает.
– Захочу – огорчу, – цедит