До прибытия пришельцев оставалось еще два года, и ни один предсказатель не мог его предвидеть.
Теплый калифорнийский июльский вечер, четверть десятого. Богемская роща. Неохватные реликтовые секвойи с корявой и красно-коричневой корой, покрытой бахромой седых лишайников, тянулись ввысь, почти цепляясь за небо. Не слышно ни птиц, ни цикад, словно все живое спряталось от жары или чего-то иного, таинственного. Подозрительную тишину нарушал свист ветра в кронах лесных великанов; он пах хвоей и перегретой на солнце землей. Под ногами – перина из гниющих иголок, глушащая звуки шагов, топорщились пожухлые, желтозеленые кустарники с метелками мелких цветов. Вслед за уходящим солнцем неторопливо ползли по земле непроницаемо густые тени деревьев, и от этого становилось тревожно на душе. Деревья росли густо, в нечастых разрывах колючих крон проглядывало темнеющее небо. Два облачка: одно побольше, другое поменьше, летели, почти цепляясь за колючие вершины деревьев, к далекому океану.
Вдали совершенно не к месту и не ко времени – ее время ночь, заухала сова, но деревья приглушили и смягчили пронзительный вопль, словно ставший неким сигналом, и в единый миг все изменилось. Еще больше стемнело, цвет листвы стал кислотно-зеленым.
В узком просвете между стволами, немного раздвигая полутьму, замелькали огни. Приблизились. Странная процессия: люди в кровавоалых и темно-серых одеяниях с надвинутыми на голову капюшонами, делавшими их похожими то ли на куклуксклановцев, то ли на странных монахов, вызывала недоумение, что они здесь делают? Ноги ступали по земле медленно и осторожно, словно опасаясь резким движением или шумом пробудить нечто древнее и таинственное, прятавшееся в лесу. Шестеро впереди держали в поднятых к темнеющему небу руках факелы с судорожно пляшущими пламенем странного кислотно-желтого цвета. На плечах шестерых позади покачивался в такт с шагами закрытый черный гроб, от которого, казалось, исходили флюиды разложения плоти и смерти. Невольно на ум приходило предположение, что «монахи» задумали нечто сатанинское, запретное, и казалось, что за ближайшим стволом неосторожного путника поджидает само зло. Казалось, что оттуда доносятся чьи-то тяжелые шаги и хриплое, жадное дыхание.
Хотелось обернуться: что позади?
Дорожку стремительной тенью перебежало нечто, и опавшие иголки даже не зашуршали под маленькими лапками. Процессия остановилась, и только потом перевозбужденный мозг понял, что это не злобный дух, а лесной зверек.
Процессия вновь двинулась по извилистой тропинке, разделяющейся дальше на две, левая тянулась