Что касается Элифаса Леви, всем известно, что его мнение по некоторым фактическим вопросам было иногда более, чем неубедительным, а иногда и не заслуживающим внимания. Он утверждал (а), что Таро, возможно, является предшественником Книги Еноха – не какая-то сомнительная апокрифическая работа, которая проходит под этим именем, но что-то «экстатическое и недоказуемое», нечто, по мистической молве, дикое – действительно настолько дикое, что это имя стало само в конце конов синонимом самого Таро, представляя таким образом необъяснимый словесный тупик. Кроме того он утверждал (b), что это символический свод первобытной традиции; (с) что это краеугольный камень оккультного знания; (d) что это книга Гермеса.
Взгляды такого рода – и так произвольно выраженные – явно кажутся чем-то вроде откровения и должны быть приняты или отклонены по желанию воспринимающего. В случае Элифаса Леви они приобрели значительную популярность в кругах, к которым он обращался, из-за приписываемого ему авторитета.
Остается только разобраться с другими «свидетелями защиты», и это также может быть сделано вкратце. Доктор Папюс тяжело грезит, когда говорит, что Раймунд Луллий, которого называли в его времена «просвещенным доктором Майорки», основывается в своей работе Ars Magna на ключах Таро, и, я предполагаю, он (Папюс) попросту не удосужился прочитать колоссальную кучу трактатов, которые заключены под этим названием; его можно заранее простить за это, но, тем не менее, он не имел права высказаться. Подлинный Раймунд Луллий знал о книге Тота столь же много, сколько алхимических опытов он проделал из тех, что ему также приписываются.
Утверждение, что Джероламо Кардано развил свою работу De Subtilitate из того же источника, исходит от (с. 12) Элифаса Леви и сделано для подпитки собственного его воображения. Когда Кардано продумывал план этого своего любопытного произведения своего гения, он мечтал, чтобы в нем была 21 часть, что довольно хорошо для французских оккультистов связать со старшими козырями, hormis le fou (как род невысказанного в нуле). Однако это произведение Кардано говорит о земле и горах, о небесных и атмосферных феноменах, о металлических субстанциях, о ботанике, об одушевленных творениях, людях, ангелах и демонах… но вовсе не о картах Таро или каких-либо иных.
Слух о том, что Постель, который помимо прочих трудов написал Ключ вещей, сохраняемых в тайне со времен основания мира, открыл в Таро элементы всех древних таинств и мистерий, восходит тоже к Леви, который забыл, что аллегорический «ключ», приставленный в начале рассматриваемой работы, не был задумкой самого Постеля, а, как я показал в другом месте, был изобретен одним из издателей с целью объяснения.
Наконец, утверждение, что Сен-Мартен основал свою доктрину соответствий между Богом, людьми и Вселенной на двадцати двух козырных картах, является шедевром интуиции Леви и имеет огромное оправдание,