Главной особенностью, касающейся истории карт Таро, использовавшихся хоть для предсказания судьбы, хоть в качестве символов для философской интерпретации, является то, что такая история фактически не существует. Имеются веские основания полагать, что некоторая часть их (карт Таро) является весьма древней по смыслу, однако не по форме; и, возможно, потому они могут быть отнесены к ряду наиболее интересных и любопытных.
самые ранние карты, которые дошли до наших дней, относятся к концу XIV века, но вопрос о том, когда они появились, или откуда они происходят, предлагает, из-за отсутствия каких-либо доказательств, только поле для спекуляций. Одни нарекают родиной Таро Византию, другие ищут его следы где-то в глубинке великого Китая, где эта когорта изыскателей (о которой можно сказать omnia exeunt in mysterium[2]), казалась, остановилась на своем пути через неведомое. Это мой первый акт посредничества относительно явной убежденности, с которой Цыганское Таро говорит о «первобытных иероглифах книги Тота». Omne ignotum pro antiquissimo[3] – вот как делается история во французских оккультных кругах.
Я упоминал, что могу сделать кое-что, чтобы оправдать Папюса, который находился под очень сильным влиянием предшествующих авторов. Первый из них по времени – Курт де Жебелен (Court de Gebelin)[4], который в 1773–1782 годах опубликовал девять больших томов «ин кварто» своего сочинения Le Monde Primitiv.
Не много времени прошло с тех пор, как его называли великим археологом; но вот в Париже – скажем, вчера или около того, приобрел влияние новый специалист в L'art de tirer les Cartes[5], и он придерживается мнения, что де Жебелен был преемником Бисетра, которого довели до гибели и полного безумия его занятия животным магнетизмом. я много думал и пришел к выводу, что этот мнимый специалист способен рассказать лишь несколько пустячных историй о гадателях на картах; что он проштудировал несколько словарей по оккультным науками, и таким образом, произвел компиляцию искусства гадания. Но затем я обнаружил, что он вообще ничего не знает о символике Таро, и по этой причине и по всем тем, которые я привел ранее, он выбрал себе псевдоним М. Антонио Магус, и этот титул он, я полагаю, беспрепятственно сохранит навсегда.
Но его критика ничего не доказывает, и поскольку я не вижу причин, почему эксперименты в области животного магнетизма не должны открывать двери вечности даже для знаменитого археолога, я вновь выступлю как арбитр. Руководствуясь по существу, не может, как я полагаю, быть сомнений в том, что Курт де Жебелен был самым значительным ученым своего времени; или в том, что он достаточно хорошо знал Египет где-то за поколение до того, как возникла египтология. На этих основаниях он доказывает египетское происхождение карт Таро, и способ доказательства, который он выдвигает, чтобы сделать свое мнение более веским, сосредотачивается на их предполагаемой аллегорической согласованности с гражданским,