наверно, нечаянно, что ли,
с пьянчугами в масках их джип,
да так, что я взвыла от боли.
Потом они, как сгоряча,
хотя и расчетливы были,
назад крутанув, гогоча,
меня хладнокровно добили.
Машина их вроде была
без опознавательных знаков,
и, может, я не поняла,
но каждый был так одинаков.
Лицо мне замазав золой,
накрыли какою-то рванью,
и, может, был умысел злой
лишь только в самом добиваньи.
Конечно, на то и война,
что столько в ней все же оплошно,
но мудрость немногим дана,
чтоб не убивать не нарочно.
Я все-таки медсестра
с детишками в интернате,
но стольких из них не спасла –
СПИД въелся в их каждую матерь.
За что убивают детей
родительские болезни –
дарители стольких смертей,
когда они в тельца их влезли?
А что же такое война,
как не эпидемия тоже?
Со знаками смерти она
у шара земного по коже.
За что убивают людей
от зависти или от злобы –
как влезшие тайно микробы,
ведь каждый из нас не злодей.
Что больше – «за что?» или «кто?».
Всех надо найти – кто убийцы
двух Кеннеди, надо добиться,
чтоб вскрылись все «кто?» и «за что?».
Я, в общем-то, немолода.
мне было уж тридцать четыре.
В любви не везло мне всегда
и вдруг повезло в этом мире.
Нашла сразу столько детей,
как будто родив их всех сразу,
в семье обретенной своей,
взрастила их новую расу.
В ней Кремль дому Белому друг,
и сдерживают свой норов,
и нету националюг,
гулагов и голодоморов.
А смирной OK’еевки
из нашей Макеевки
не выйдет. Не взять на испуг.
И здесь в гарри-поттерском сне
любая девчушка и мальчик
в подарок придумали мне
украинско-русское «Мамчик!».
Над Эльбой солдатский костер
пора разводить, ветераны.
В правительства – медсестер
пускай приглашают все страны.
Война – это мнимый доход.
Жизнь – высшая ценность святая
и станций Зима, и Дакот,
Макеевки и Китая.
Политики – дети любви,
про это забывшие дети.
Политика, останови
все войны в нам данном столетьи!
Что мертвым – молчать да молчать?
Не хочет никто быть забытым.
Но дайте хоть нам домечтать,
ни за што ни про што убитым!
«Низачтошеньки, никогдашеньки…»
Низачтошеньки, никогдашеньки
не забуду я никогда
третьеклассницы Рютиной Дашеньки,
самой