Вера сердилась на себя за то, что, увидев у подножья лестницы красавца в белом мундире, восхитилась им. Пока бабушка не задала свой вопрос, и Вера не осознала, что перед ней человек, так унизивший ее мать, она даже успела залюбоваться великолепным волевым лицом. Такого с ней еще не бывало! Для нее существовал лишь Джон, а остальных мужчин Вера, в общем-то, особо и не замечала, а тут повела себя не просто глупо, но и даже непорядочно.
«Вот дура, ей-богу, только что рот не открыла, – окончательно расстроилась она, – попасть под чары такого ничтожества – это уж нужно совсем себя не уважать. Никогда больше такого со мной не случится!».
Ее душевное самобичевание прервала графиня, та спросила:
– Ты догадываешься, зачем я тебя позвала?
– По крайней мере, я поняла, что вы не больны, – отшутилась Вера.
– Да, естественно, это был просто предлог. Я хочу обсудить положение семьи. Сонюшку не стоит тревожить, она – мать, ее мысли и сердце с тем ребенком, кому сейчас плохо. Надин – девушка с характером, но она слишком молода, да и темперамент такой, что бьет через край, а нам теперь нужны трезвость и спокойствие. Поэтому я и говорю сейчас с тобой.
– Я слушаю… – отозвалась польщенная Вера.
– Сегодня я окончательно поняла, что никто помогать нам не станет – все боятся за свою шкуру, но так уж устроены люди, ничего не поделаешь. Поэтому нам нужно обсудить, как мы в таких обстоятельствах станем выживать. Ты нашла в записях брата указания на то, кому он отдал деньги?
– Абсолютно ничего: бумаг просто нет.
– Значит, и вашего приданого тоже, – констатировала Мария Григорьевна, – плохо…
– Да уж! Мы смогли бы жить на эти деньги. У нас остался только московский дом, наверное, придется его продавать.
– Надеюсь, что до этого не дойдет, – твердо заявила старушка. – У меня есть два поместья во Владимирской губернии. Они приносят небольшой доход, но позволяют содержать этот дом, а также немного откладывать. Из этих денег я дам по пятнадцати тысяч приданого твоим сестрам. Это – достойная сумма, не слишком значительная, но приличная, а нам с твоей матерью еще останется кое-что на жизнь. Ну, а тебе я хочу отписать мое имение в Полесье.
– Что вы говорите, бабушка! – ахнула Вера. – Я не могу принять такой щедрый подарок, мы не в праве вас обирать из-за собственных невзгод.
Графиня сердито затрясла головой:
– Подожди отказываться. Это ты окажешь мне услугу: в двенадцатом году Наполеон дважды прошел через Солиту,