– Зови! – охотно согласился подполковник. Чем больше людей удастся опросить – тем больше шансов на успех.
8
Хозяин заведения – Иосиф Шабат – старый толстый еврей с добродушным, но несколько плутоватым лицом был одним из немногих, кто женился на украинке и принял православие, для чего ему пришлось окреститься в местной церкви. По-русски он говорил плохо. Зато в золоте, в отличие от дочери, разбирался отменно. При виде царского червонца у него загорелись глаза.
– И много у вас таких, господа офицеры?
– Достаточно.
– То, может, обменяете пару штук на ассигнации?
Хрусталёв толкнул в бок Апфельбаума.
– Один получишь в подарок, если выяснишь, кто ещё в здешних местах расплачивался золотом, – на идиш предложил Изя.
– Спасибо… Спасибо, господа…
– Потом благодарить будешь. А сейчас – за работу!
– Есть! – по-военному отрапортовал старик. – Сколько времени вы мне отводите?
– До захода солнца.
– Но…
– Никаких «но». Чтобы к двадцати ноль-ноль необходимая информация была у меня. Иначе плакали твои денежки! – вогнал суть задачи в жёсткие рамки Олег Петрович.
– Где вас искать?
– А мы отсюда никуда уходить и не собирались, правда, Сонечка? Открою секрет: нам здесь очень понравилось!
9
Иосиф справился намного раньше обозначенного срока, уж больно ему хотелось получить обещанное вознаграждение.
Нет, золотом в округе в последнее время не расплачивался никто.
Но… Но господа, но…
Если вас интересует русский офицер, у которого таких монет недавно был полный сундук – вам в Духче. Там живёт одна вдовушка, у которой он уже не один раз останавливался на постой. Звать её Мария. Фамилия – Наумец.
– За мной! – громко распорядился Олег Петрович и, демонстративно оставив на столе звонкую монету, устремился прочь из кабака, увлекая за собою своих спутников.
Вдогонку им полетела длинная тирада на языке, очень напоминающем немецкий, которым Хрусталёв упорно пытался овладеть с детских лет, но сути сказанного всё равно понять ему не удалось.
– Что он ещё хочет? – раздражённо спросил контрразведчик, отвязывая своего скакуна.
– Ничего. Просто благодарит. И желает преподнести вам бутыль горилки, – пояснил Апфельбаум.
– Ну, это можно! – с удовольствием согласился подполковник. – Приказываю принять бесценный дар, Израиль Эдуардович, и хранить его, как зеницу ока.
– Есть!
Троица в благодушном настроении поскакала вдоль молодого сосняка, двигаясь всего в нескольких сотнях метров от главного русла реки Стоход, по которому, как уже говорилась, проходила линия фронта.
Ничто не напоминало о войне.
Не рвались снаряды, не свистели пули.
Напротив – ярко светило солнце, как будто не собиравшееся садиться за горизонт, весело щебетали птицы, в буйной траве мирно стрекотали какие-то