– К нам надолго?
– Нет. Вот только поставлю на учёт всю малышню в деревне – сразу и вернусь в свой институт.
– А что же вам в помощь никого не определили?
– Да была у меня сестра. Была. Но неожиданно заболела и слегла.
– Что это вы вдруг рифмами заговорили?
– Да так… Балуюсь иногда стихами!
– Я тоже.
– Заметно.
– А где она сейчас? – проигнорировав реплику собеседника, недоверчиво покосился бдительный служитель культа.
– Осталась в Ковеле, – спокойно разъяснил ситуацию гость. – Однако там не оказалось нужных специалистов, и её должны были отправить в Луцк. Но сделали это или нет – мне не известно.
– Понятно… Ну, давайте по заключительной – и спать! Мне вставать ни свет ни заря.
– Мне тоже, – согласился Казанцев. – Пойду в лес за зеленушками. Мы ведь договорились, не правда ли?
– Ну, да… Похоже на то!
11
На следующий день, согласно церковному календарю, приходился какой-то православный праздник. Отец Серафим встал рано и принялся готовиться к утренней службе.
Павел поднялся вместе с ним.
– Доброе утро, батюшка!
– Доброе… Как спалось?
– Отлично.
– Похмелиться не желаете-с?
– Нет. Не злоупотребляю – поэтому не мучусь.
– Похвально! И куда вы в такую рань?
– По грибы… Забыли наш вчерашний уговор?
– Ах, да, точно… Не заблудитесь?
– Никак нет. Вы только скажите, куда идти.
– Значит, так… Сначала – на центральную площадь. Там будет развилка. Одна дорога ведёт направо…
– По ней я приехал.
– А две другие – в противоположную сторону.
– Мне по какой?
– По левой. И вперёд, никуда не сворачивая версты три-четыре… С радостью составил бы вам компанию, но не могу – служба.
– Понял! Вы там слишком не усердствуйте, побыстрей закругляйтесь – будем солить грибы.
– Слушаюсь, господин… товарищ доктор, – добродушно улыбнулся священник.
12
Грибы росли кругом: в лесной чаще и на открытых полянах, под мхом и в придорожной канаве. Вскоре Казанцеву надоело однообразное занятие, и он стал наклоняться только тогда, когда обнаруживал под бугорками, усеянными сосновыми иголками, очередную колонию зеленушек. Быстро срезал самые крупные экземпляры и отправлял в плетёное лукошко, предоставленное заботливым отцом Серафимом. Вскоре оно было полно.
Теперь