– Я вечером собираюсь на Боу, – говорю я, наливая молоко в хлопья «Уитабикс».
Олли бросает взгляд на папу, который жует тост с ореховым маслом, слушая утренние новости.
– Сегодня не могу, – отвечает он. – Я иду на «Ди-Эс».
Я делаю большие глаза.
– Ну, тогда дома увидимся.
«Ди-Эс» – такая же глупость, как и название. «Друзья спящих». Множество таких групп возникло после всех смертей несколько месяцев назад. Психологические сеансы для друзей и родных тех, кого нашли мертвыми в постели, умерших, судя по всему, во сне. Конечно, мы с Олли знаем, что настоящей причиной были трейтре Мидраута, убившие тех людей, но это не та информация, которой мы могли бы поделиться.
Я, вообще-то, ходила с Олли на первое собрание, на которое он отправился, – в подвале паба, гудевшем от игравшей наверху музыки. Группа тогда была невелика. Каждый знал кого-то из умерших, но пока они говорили о том, как они любили ушедших, я могла думать только о том, что слишком лицемерно быть свидетелем их горя, когда я точно знала, что произошло на самом деле.
Поэтому этим вечером, пока Олли говорит о своих чувствах с незнакомыми людьми, я надумала поделиться своими с другом. А пока я должна добраться до школы целой и невредимой. Вы могли бы подумать, что это просто, но при моей внешности в том мире, который создает Мидраут… Никаких шансов.
– Хватит смотреть телик, папа, он тебе мозги испортит! – говорю я нашему отцу, вешая на плечо сумку и наматывая на шею шарф.
Я не была честной с Джин, сказав, что никогда не слушаю новости. Отчасти я их смотрю и слышу, потому что папа теперь почти постоянно за ними следит. А это непрерывный поток политиков, знаменитостей, журналистов, и, на мой нетренированный взгляд, они вроде бы говорят одно и то же, только с разной громкостью. И эффект от этого такой же, как в Аннуне: поглощение еще некоторого количества красок из нашего мира.
Это нечто вроде какого-то паразита. Он везде, и он размножается.
– Чудачка, – шипят люди, когда я прохожу мимо.
– Дьявол! – слышу я бормотание в метро.
Какой-то мужчина злобно косится на меня, когда я выхожу из вагона, и поднимается следом за мной наверх. Но я уже привыкла к подобному, и быстро подхожу к одной из служащих метро и спрашиваю о каком-то направлении. Ее присутствия достаточно, чтобы отогнать мужчину. Но я знаю, что если не сумею вскоре остановить Мидраута, то это уже не спасет меня.
Лондон всегда был городом, где ты мог бы расхаживать полуголым, и никто не обратил бы на тебя внимания, разве что-то кто-нибудь смущенно отвел бы взгляд. Но теперь видны резкие различия между теми, кто подчинился Мидрауту, и теми, кто пока еще держится. Вокруг преобладает некое неуловимое сходство в одежде, преобладает с такой силой, о какой модный дом Кенсингтона мог бы лишь мечтать.
Везде, куда я ни смотрю, люди одеты в нечто однотонное. На деловых людях серые костюмы в тонкую полоску, на женщинах скромные платья с юбками до колен.