Практика предательства и другие истории девяностых. Катя Стенвалль

двоюродная сестра. У них не было денег на свадьбу, не было ни белого платья, ни фаты, ни застолья, ни гостей. Они просто поставили свои подписи в журнале, получили штамп в паспорте и пошли домой – к её родителям, потому что у них нет лишней квартиры, где молодожёны могли бы жить сразу после свадьбы. Они прожили вместе три месяца и разошлись. Начались скандалы, молодой муж не ужился с её мамой, моей тётей Надей, её выводило из себя, что он громко включал телевизор.

      И если в детстве о таком не думаешь, а просто фантазируешь, играешь, то в семнадцать лет это уже совсем не так весело, фантазия всё время натыкается на здравый смысл и какой-никакой опыт.

      Мы потом долго не виделись с Мириам и встретились только этой весной, когда я приезжала в Питер. Говорить было не о чем, мы слишком давно не общались, отвыкли друг от друга. Она спросила, замужем ли я, есть ли дети. Ну как всегда, её другое никогда и не интересовало! Она, кажется, вообще не изменилась с пятилетнего возраста. Да, я замужем. Нет, детей нет. Я задала ей тот же вопрос, она ответила, что да. Живёт хорошо, всё есть, не работает. Мы повспоминали наши детские игры, как мы сидели у неё в спальне и рисовали целыми днями. Повспоминали всякие наши шутки, приколы, каких смешных мужей я себе придумывала. Один был капитаном корабля, а другой – известным актёром. Один был французом, а другой американцем. Один был постарше, другой помладше, один повыше ростом, а другой пониже. Один был умный, зато другой богатый, третий был самый сильный, четвёртый самый смелый. А в итоге, кого я выбрала? Кто остался? В моём случае – самый добрый. Тогда, в детстве, его не было почему-то в наших списках. Его, самого доброго.

      Я спросила, за кого ж она в итоге вышла замуж, за брюнета или за блондина. Она посмотрела на меня, как на ненормальную, и сказала: «Конечно, за Алишера». И у них родились двое мальчиков: Рустам и Рахман. Всё, как она хотела. Я говорю: «Как же так получилось?» Она улыбнулась: «Мечты на то и даны, чтобы сбываться…»

      Я тогда подумала, ничего удивительного, она встретила мужчину, которого звали Алишер, где-нибудь на вечеринке, где было много её соотечественников. Имя-то восточное, но это же естественно, что Мириам иногда приглашали на такие мероприятия, и там были люди с такими вот именами. Алишер – имя распространённое, примерно как в Питере Александр. Она влюбилась в него, потому что это было имя из детской мечты. Очень даже возможно. Они поженились. У них родились двое мальчиков, которых она назвала своими любимыми именами. То, что родились мальчики, а не девочки, это немножко странно, но ведь тут шансы – пятьдесят на пятьдесят, одно из двух. Как в рулетке, шарик попадёт на чёрное или на красное. В её случае получились два мальчика, которых назвали Рахман и Рустам. Что же здесь такого?