Люди против нелюдей. Сергей Юрьевич Катканов

только женщины и либералы сочтут эту картинку ужасающей, а мужчина поймет: так надо, иначе нельзя. Лейтенант не изгаляется и не измывается, он исходит из реальности, понимая, что матроса надо непрерывно изнурять боевыми упражнениями и тяжелой работой, пусть даже бессмысленной работой, лишь бы только не оставить матросу много свободного времени и неистраченной энергии. После вахты матрос должен едва доползать до своего кубрика и мечтать только о сне. Иначе корабль потеряет боеспособность. Корабль – это закрытый мужской коллектив, к тому же скученный в замкнутом пространстве. Если матросам оставлять слишком много свободного времени, им такая фигня в голову полезет, они такого наизобретают, что корабль быстро превратится в плавучий филиал Содома, начнется распад.

      Матросик напрасно думает, что лейтенант не был в его шкуре. Был. Когда будущий офицер тянул гардемаринскую лямку, его дрючили ещё посильнее, чем матроса, потому что иначе моряка не вырастить, и теперь, получив кортик, он прекрасно это понимает. Матросик напрасно думает, что, высокомерно поглядывающий на него офицер, презирает матросов. Офицер просто сохраняет дистанцию, иначе нельзя. Матрос должен воспринимать офицера не как старшего матроса с кортиком, а как существо высшего порядка. Иначе матрос не будет драить палубу по три раза, не пойдет на смерть, если прикажут. Если сегодня механик угощает матросов папиросами, завтра в машинном отделении будет грязи по колено, а послезавтра во время боя машину застопорит. И сейчас-то офицеры говорят: «Куда солдата не поцелуй, везде жопа». А уж тогда, да ещё на флоте, это тем более понимали. Нельзя с матросами целоваться – на жопу наткнешься, то есть благодарности не получишь, а получишь утрату боеспособности. Недаром на флоте офицерскую суровость называли «закручивание гаек». Так ведь, если гайки не закручивать – машину разнесет.

      И в сухопутных войсках было примерно то же самое. Генерал Деникин в своих воспоминаниях писал о том, как молодым офицером принял роту и решил вести гуманные порядки. Дисциплина сразу же упала, рота разболталась. И вот , сдавая роту, он увидел, как старый фельдфебель показал солдатам огромный кулак и страшно прорычал: «Теперь вам не капитан Деникин».

      А флотская специфика в том, что она требует ещё большей дисциплины. Мир воды и механизмов – это мир постоянной опасности даже вне боевых условий. До дна всегда ближе, чем до берега. Чуть-чуть только матросики разболтаются и всем конец. Плюс к тому гораздо большая скученность, порождающая дополнительные риски при слабости дисциплины. И флотские офицеры заметно отличались от армейских. В армии между солдатами и офицерами не было слишком жестких сословных перегородок, по большому счету любой унтер мог сдать экзамен на офицерский чин. А флотское офицерство являло собой настоящую закрытую касту, формируясь только из дворян за крайне редкими исключениями. Соответственно, пропасть между офицером и матросом была куда больше, чем между офицером и солдатом. И матрос находился в условиях более