– Решено, – сказала она, – я все-таки выйду замуж за мэтра Демулена.
Она бесстрастно наблюдала, как дурнеет мать, когда тонкая кожа на ее лице покрывается пятнами гнева и страха.
Ей придется учиться отстаивать себя в грядущих испытаниях. После первого столкновения с отцом она в слезах убежала в свою комнату. Недели летят, и ее чувства разгораются, и, вторя им, пожар вспыхивает на улицах.
Демонстрация началась у Дворца Сите. Адвокаты сгребли бумаги со столов и обсуждали, остаться внутри или пробиваться сквозь толпу. Уже появились жертвы: один или два убитых. Адвокаты считали, лучше пересидеть, пока демонстранты не разойдутся. Разругавшись с коллегами, д’Антон направился прямиком через поле битвы.
Раненых было очень много. Люди пострадали в давке, но были и те, кто схватился с гвардейцами в рукопашной. Хорошо одетый мужчина расхаживал по улице, демонстрируя всем желающим пулевую дыру в сюртуке. На мостовой сидела женщина, выкрикивая тонким и резким голосом:
– Кто открыл огонь, кто приказал стрелять?
Несколько человек получили ножевые ранения.
Он нашел друга у стены на коленях. Камиль записывал. Человек, которого он слушал, лежал, упершись плечами в стену. Одежда на нем была изорвана, лицо почернело. Д’Антон не мог разглядеть, куда его ранили, но лицо под копотью застыло, а в глазах плескалась не то боль, не то изумление.
– Камиль, – позвал д’Антон.
Камиль посмотрел на его туфли, затем поднял мертвенно-бледное лицо и отложил бумагу, больше не пытаясь разобрать бормотание раненого. Затем показал на человека, который стоял в нескольких ярдах, скрестив руки, широко расставив короткие ноги и уставившись в землю.
– Видишь? Это Марат, – бесстрастно заметил Камиль.
Д’антон не стал смотреть. Кто-то, показав на Камиля, промолвил:
– Гвардейцы швырнули его на землю и пинали в ребра.
Камиль выдавил улыбку:
– Вероятно, я просто попал им под ноги.
Д’антон попытался его поднять.
– Я не могу, оставьте меня, – сказал Камиль.
Д’антон отвел его домой к Габриэль. Чуть живой Камиль уснул в их постели.
– Я знаю одно, – сказала Габриэль. – Если бы пинали тебя, солдатские сапоги отскакивали бы от твоих ребер.
– Я же говорил, – ответил д’Антон, – что был внутри, в суде, это Камиль полез в гущу событий. Я не играю в глупые игры.
– И все равно я тревожусь.
– Это была мелкая стычка. Солдаты запаниковали. Никто не знает, из-за чего все началось.
Успокоить Габриэль было непросто. Она составила планы: новый дом, дети, его будущий успех, и