Если кто-нибудь захочет узнать, как всё это началось и что мы собирались сделать, он сможет найти эти сведения в письме, которое я вам писал 1 октября прошлого года, в день отплытия из Санта-Круса. Знай я наперёд, что́ нам придётся пережить, я бы прыгнул в последнюю отходящую лодку! А впрочем, наверно, даже зная, что нас ожидает, я всё же принял бы предложение доктора Маракота и прошёл бы через всё до конца. Да, я даже уверен в этом: я всё равно не отказался бы.
Итак, я начинаю рассказ с того дня, как мы отплыли из Санта-Круса. Едва мы вышли из гавани, старик Маракот преобразился. Наконец-то наступило время действовать, и вся его энергия, так долго лежавшая под спудом, вырвалась наружу. Уверяю вас, он сразу забрал всю власть на яхте, подчинив себе и заставив склониться перед своей волей всё и всех. Сухой, рассеянный ворчун-учёный внезапно исчез, уступив место воплощению мощной динамо-машины, пышущей энергией и потрескивающей от напора громадной скрытой силы. Его глаза сверкали из-за стёкол очков, как прожекторы. Он, казалось, находился сразу везде и всюду, отмечая наше направление на карте, препираясь с капитаном, командуя Биллом Сканлэном, давая мне множество разных поручений, и при этом во всех его действиях была система, все они вели к одной цели. Он неожиданно обнаружил солидные познания в электричестве и механике и бо́льшую часть времени проводил у машины, которую Сканлэн методично собирал под его непосредственным наблюдением.
– Ну, мистер Хедли, дело идёт на лад, – сказал Билл на второе утро. – Пойдёмте ко мне, взглянете на эту диковинную штуку. Доктор, оказывается, великолепный парень и механик первый сорт.
Ощущение у меня было не из приятных: мне казалось, что я осматриваю собственный гроб, но всё же, должен признаться, выглядел он весьма впечатляюще. Стальной пол был накрепко приклёпан к четырём стальным стенкам, и в каждой было по круглому окну-иллюминатору. В крыше находился небольшой входной трап, второй трап был в полу. Вся кабинка висела на тонком, но невероятно крепком стальном канате, который навёртывался на барабан и разматывался или наматывался сильным двигателем, который обычно приводил в действие глубоководные тралы „Стратфорда“. Насколько я понял, канат был длиной около полумили, и конец его был закреплён на железных тумбах на палубе. Резиновые трубки для