Тумана не было.
Передо мной лежал океан.
Яркий, переливающийся, играющий волнами до самого горизонта, и даже еще дальше.
И я задохнулась от восторга.
Восторга первобытного, рожденного где-то в глубине моей души, и о котором я даже не могла мечтать.
Берег был пуст.
Реклама не подвела.
Мой домик действительно был один на берегу, хотя в приличном отдалении можно было заметить такие же домики.
Но сейчас для меня не существовало ничего, кроме океана, его мощи, его совершенства и его всепоглощающей доброты.
Я встала и вошла в воду.
Волна подбежала ко мне, и рассыпалась на капли у моих ног.
Я погладила ее рукой, и она вильнув, словно собака хвостом, пообещала вернуться.
Она вернется.
Много-много раз, как это было до меня и будет после меня.
Я смотрела на все это великолепие, и понимала только одно.
Ничего в жизни не стОит больше того, что может дать тебе утренний туман на берегу океана.
Ни одна картина мира не сравнится с тем великолепием, которое открывается тебе на берегу, когда туман уходит.
И никакая сила в мире не заставит меня забыть о том, что ощутила я, когда первый раз в жизни оказалась на берегу океана.
Жизнь после пепла
Рассыпается, уходит сквозь руки, утекает между мгновениями.
Сгоревшая память, убитые чувства, потерянная любовь.
Вот только что все сияло красками, чувствовало и жило.
И казалось, что жизнь будет вечной.
Но стоило вспыхнуть одной искре – и остался лишь пепел.
Ветер было попробовал развеять этот погребальный костер, взъерошив пепел, но, набежав, тут же осекся, отступил, и сгинул, словно его и не было.
И боль тут же, в полной тишине и пустоте, не упустив возможности, начала давить воспоминаниями.
Скручивать в тугой комок и отпускать на мгновение, чтобы вернуться снова и снова, с еще большей силой.
Пепел всегда оставляет после себя причудливые очертания минувшего.
Из них нельзя составить ничего, даже пресловутое слово «Вечность».
Если есть пепел – Вечности здесь делать уже нечего.
Опоздала Вечность.
И она, пожав плечами, ускользает, шурша в пространстве шелками времени.
Что ей делать здесь, где от нее оставляют лишь пепел?
Протягивая руку ей в след, мы уже понимаем, что сможем ухватить только холод.
Да и можем ли?
Но и до пепла нам не дотронуться.
Нет, в нем уже нет жара, нет боли.
В нем вообще ничего нет.
Но каждый раз, смотря на него, запуская пальцы в то, что осталось после пламени, просеивая каждое мгновение жизни, мы сжигаем себя снова и снова.
И только пепел знает, что значит сгореть дотла.
Потому что нет возврата из пепла.
Пеплом можно только стать.
Но жить уже не получится.
Больно.
Город, которого нет
У каждого