Олеся отшатнулась. А Злата как ни в чем не бывало прошествовала в горящий круг и встала на черное крошево углей. Это было частью ритуала, символизирующего переход магических сил от умершей жрицы к ее преемнице, но Олеся не смогла сдержать гримасу боли и отвращения к сестре. Матери Рода помогли Злате снять одежду и предали ее вещи огню.
– С этими вещами сгорает твоя судьба простой женщины, жены и матери! – провозгласила Тарасья и все деревенские бабы принялись громко причитать и ругать девушку. Это тоже было частью заведенного ритуала. Как и ее предшественница, Злата не испугалась, а церемонно поклонилась Тарасье и сказала:
– Так тому и быть!
Тогда Матери Рода укутали девушку в шерстяную накидку и пропели хором:
– Тогда прими судьбу великой жрицы!
Голоса слились в единое целое и эхом прокатились над землей, призывая в свидетели Богов, и духов, и людей. Олеся прикрыла глаза, представляя себя в центре горящего круга. Жесткий мех касался ее обнаженных плечей, щеки лихорадочно пылали, и взоры всех собравшихся, зримых и незримых, были прикованы к ней. Олеся с трудом отогнала навязчивое видение, которому не суждено было сбыться, и оглянулась вокруг. Как рада была мама! Она вытирала тонкие полоски слез и рассматривала старшую дочь, словно видела впервые. Гордую, прекрасную жрицу! Стоян поддерживал жену за руку, и тоже выглядел счастливым. А какими глазами смотрел на Злату Дрозд! Никогда, никогда он не посмотрит так на Олесю!.. Тем временем девушка в центре круга медленно обернулась вокруг себя и взяла у Малуши жертвенный нож. Острое лезвие разрезало тонкую кожу руки, и алые капли упали наземь. То был дар Богам, горячая кровь новообращенной молодой жрицы. Злата поднялась над кругом, невысоко, задевая пальцами ног черные угли, но и того было достаточно. Люди загомонили, а Олеся только грустно усмехнулась. Она как-то подслушала жалобы сестры, обращенные к Ярине – дескать, с годами ей все тяжелее отрываться от земли.
– Благословляем тебя, богиня—мать Мира, и бог-отец Трог! Благослови и ты нас, детей своих! – воскликнула Злата и наполнила маленькую серебренную чарку сурицей – священным пьянящим напитком из хмеля и меда. Показав чарку небу, девушка плеснула напиток в огонь, прося о счастье и богатстве для всего Рода. Наполнив сделанную из меди чарку, размером побольше, Злата пожелала здравия всем членам Рода, и залпом выпила крепкий напиток. На третий раз юная жрица налила сурицу в огромную деревянную чару и передала ее Матерям Рода, а те остальному народу. Каждый славил Злату, выпивал единым духом сколько мог, и передавал сосуд дальше. Когда очередь дошла до Олеси, она хлебнула столько, что подавилась и, смаргивая слезы, пробормотала:
– Славна будь, жрица, – мысленного того вовсе не желая.
Злата, наконец, встала ногами на землю. Ее колени дрожали от усталости и страха, но того никто не заметил.
После