Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман. Часть 4. Между собой настоящим и прошлым. Рона Цоллерн

или, например, я держу на руках младенца и вижу ножницы, и сразу возникает сцена мучения или убийства… Мне очень страшно, я боюсь этих видений, боюсь себя – что же я за чудовище такое, что представляю подобные вещи… А в детстве было еще и с животными – например, котенок играет под окном, и я вижу, как разбивающееся стекло падает на него, вижу крошечное тельце, искромсанное острыми краями… Всего лишь на миг, но во всех ужасающих подробностях. Я пыталась спрашивать себя, разве я хочу этого? Разве мне доставляет это удовольствие? Нет, это только угнетает, загоняет во тьму, но постоянно возникает. Что угодно… Ты и машина, или эти тяжелые рамы, полки, камни. И, понимаешь, это не я сама совершаю по своей воле, это кто-то вообще убивает кого-то вообще, как-то абстрактно, поначалу, а потом я подставляю на место жертвы кого-то из близких.

      – А сама ты бываешь жертвой?

      – Да, иногда, но чаще кто-то другой… У тебя так не бывает?

      – Нет, не замечал за собой. Может это из-за всего, что ты пережила?

      – Говорю же, в детстве это тоже было…

      – Могу предположить, что это связано, скорее, с проблемами в выражении злости, гнева, или, возможно, со страхом, тем, который проистекает из прошлой жизни и тем, который за твою нынешнюю осел в тебе нерастворимым осадком. Многое в человеческой истории вызывает у современного человека, даже не слишком чувствительного, содрогание. Например, обычай приносить в жертву новорожденных младенцев, или превратности пути паломников-простолюдинов через пустыню во время крестового похода, когда женщины, забеременевшие в пути, рожали детей и, если сами оставались в живых, просто бросали их под палящим солнцем умирать. События двадцатого века тоже добавили в общую копилку немало такого… Хотя, конечно, никто из нас не ведает, чем отягчено наше прошлое воплощение…

      Спустился Артур.

      – Куда сегодня? – спросил у брата Роланд.

      – Сегодня? – рассеянно переспросил тот.– Что-то я забыл, Маню сказала, но я сейчас не помню…

      – Значит, туда, куда тебе не интересно.

      – Главное, чтобы ей нравилось, а я покурю в сторонке, – улыбнулся Артур.

      – Какое самоотречение! Она этого не заслуживает.

      – Много ты понимаешь! Пока!

      Роланд задумчиво смотрел на закрывшуюся за братом дверь, накручивал волосы на палец, потом сказал тихо.

      – Он как будто добровольно каторгу отбывает.

      – Я не знакома с ней, мне трудно судить, в чем тут дело, – сказала Хильда. – Но знаешь…в индуизме, например, считается, что родственниками или супругами могут быть люди, которые в прошлых жизнях враждовали друг с другом… Им дается шанс примириться и искупить свою вину. Кто знает, может, он ее в прошлой жизни… убил.

      _______

      – Дашь завтра ключ от мастерской? – без предисловий спросил мальчишка, когда Артур сел в машину.

      Он еще не успел ответить, как Доминик заверил его, что к вечеру там будет полный порядок и никаких следов чужого пребывания.

      – Тайная встреча?

      – Тачки под приглядом, а туда они за ним не сунутся, а если и сунутся – народу там много, можно потеряться.

      – Зачем