– Я не пойму, о чем вы, Андрей Игоревич? Можно конкретнее?
Я расстегнул на пиджаке пуговицу и ослабил галстук.
Можно, но зачем? Ведь и так всё поняла.
– Нельзя, – коротко отрезал.
– Т-то есть, вы хотите, чтобы я ушла?
– А вот мысли, Петухова, вы читаете куда лучше. Я еще сам не решил, чего хочу, – честно признался, снимая с себя пиджак и перекидывая его на спинку стула, прежде выдвинув последний из-за стола, – но не уверен, что мы с вами сработаемся.
– Но вы меня совсем не знаете!
– Зато наслышан о вас, как о ценном кадре! – жестко ответил девушке, не дав ей договорить.
Этот день еще не успел перевалить за полдень, а уже казался слишком длинным из-за его переездов, информации и людей. Из-за Валерки, путавшегося под ногами, и его чёртового языка.
Боюсь, что сегодня я со многими был не сдержан, желая остаться один.
Петушок побледнела и замерла, в волнении приоткрыв губы. Ахнула, на этот раз почти не слышно:
– Ах, так?
Оставив в покое вазу, девушка нервно взяла в руки графин и отошла от стола. Прижав стеклянный сосуд к груди, остановилась на ковре и приподняла подбородок.
В ее позеленевших глазах что-то мелькнуло на миг, словно высеклись искры, и на короткую секунду мне показалось, что она собирается меня им огреть.
Еще чего не хватало!
Смерив новую подчиненную ледяным взглядом – от стройных ног до головы, я подошел ближе и решительно отнял у нее графин. Вернув его на стол, вновь повернулся к девушке.
– Скажите, Петухова, пока мы одни: есть что-то, о чем я должен услышать лично от вас и, возможно, сохранить это в секрете? Это важно! Я предпочитаю знать всё о скрытых на пути рифах, прежде, чем плыть в фарватере.
Мы стояли в шаге друг от друга, но она держала мой взгляд. А вот мне стало интересно, это цветы сейчас так приятно пахнут зеленью летних колокольчиков и ирисов, или… сама Петушок?
Хм, ну и мысли. Определенно у меня давно не было женщины, раз уж мой мозг задает подобные вопросы в самое неподходящее время. Зря я перед вылетом отказался заехать к Анне, хотя она ждала. Отношения между нами и так расстроились в последнее время, а теперь и вовсе непонятно, когда смогу вернуться в Германию.
Хотя, может, всё и к лучшему. Будет повод выяснить с моим бизнес-партнером, куда наши встречи нас завели – в тупик, или на развилку дорог.
– Нет, Андрей Игоревич. Никакой информации «лично для вас» у меня нет, – исполнительно отчеканила Рыжая, вернув лицу уверенность. – А что касается непосредственно «Сезама», то буду рада поделиться с вами любой информацией. Жду распоряжений!
– А если я попробую сам разобраться? Без вашей помощи?
– Что ж, тогда я вам не завидую, – спокойно выдохнула Петушок.
– Почему это?
– Потому что потратите уйму времени, а уволить меня вы все равно не сможете! – ну, хоть здесь голос дрогнул.
– Я