Издалека доносился голос Ники. Он пружинил и подскакивал, как теннисный мячик. Льву стало нехорошо. Офигеть, какие все бодрые. Уже готовы куда-то бежать, на что-то смотреть, с кем-то говорить. Лично ему хватило ночного приключения. И надолго ещё хватит. Больше ничего не влезет. Задраить люки и лечь на дно. Под простыню.
– Не, он не пойдёт! Опять уснул! – крикнула Малявка.
– А я пойду, и мне мороженое купят, – повторила она, как будто опасаясь, что эта важная информация пролетела мимо него.
Если бы Ника пришла сама, села на кровать, стала уговаривать, обещая горы золотые или хотя бы мороженое… Но для неё это была слишком медленная история. Она уже выпила свой утренний кофе и разогналась. С таким же успехом можно ждать, чтобы стрела, пролетевшая полпути до мишени, вернулась на тетиву.
– Идём скорее!
Голос Ники отодвинулся ещё дальше.
– Идууууу! – завопила Малявка, выскакивая из домика.
– Бедный маленький львёнок останется без мороженого и без моря! – радостно пропела она уже на веранде и от души хлопнула дверью.
Простыня подлетела от сквозняка и снова опустилась Льву на лицо. И тут он понял, что ничего не выйдет. У домика были слишком тонкие стены. Получалось примерно как лежать в палатке – ничего не видишь, но всё слышишь. За одно это Лев ненавидел походы. И за многое другое тоже.
Звуки внешнего мира бесили пестротой и наглостью. Хотелось убавить громкость и отключить стереоэффект. Если бы Льву задали описать это в сочинении, то перед каждым глаголом пришлось бы ставить слова-усилители, вроде «оглушительно, ошеломительно, омерзительно». Последнее – про булькающее квохтание – кажется, индюшачье.
Леонид – их учитель литературы, напалмом выжигающий лишние слова – вернул бы такую работу гневно красную от зачёркиваний.
"Определения и наречия – это разжижение мозга. Костыли для тех, кому нечего сказать".
Лев принялся прореживать своё описание реальности, оставляя только глаголы и существительные. Это его даже немного успокоило.
Мычали коровы, голосили петухи, стрекотали цикады, рычали машины, журчала вода, смеялись люди, ругались куры, мяргал кот, всхрапывала свинья.
Много было и неопознанных звуков. Нечто вздыхало, жужжало, свистело, ухало, шлёпало, гудело, скрипело, топало, хрустело… приближалось… приближалось!
Льву стало невыносимо не видеть, что происходит, и он судорожно сдёрнул с лица простыню.
На пороге покачивалось невысокое привидение с загорелыми босыми ногами, по которым стекали ручейки крови.
– Добро пожаловать в Абхазию, – произнесло оно мальчишеским голосом. – Куда сгружать бельё? Ау? Ты на правой кровати или на левой?
– Это смотря откуда посмотреть, – просипел Лев, точно у него случилась скоропостижная ангина.
Привидение шагнуло к Малявкиной кровати и эффектно сдернуло с себя белый саван. Точно собиралось раскланяться. Внизу оказался саван в цветочек, похожий