Три яркие вспышки, одна за другой, осветили все вокруг. Леса, поля, дороги с застывшим на ней «мерседесом» не было. В синем небе над городом, сверкающим всеми оттенками четырех разноцветных лун, возвышалась белая каменная башня. Ветер вздернул занавеси окна, темная фигура приблизилась к колыбели.
Папочка?
Да, малышка, это я…
Еще вспышка, и еще. Город исчез. Черные стены дрожали. Башня сотрясалась. Каменный алтарь ходил ходуном, расплескивая красную горячую жидкость. Под потолком извивалась в коконе молний темная уродливая фигура.
Где моя дочь???
Лицо женщины, залитое кровью, прекрасное и страшное одновременно, приближается. Ее тело наваливается сверху, укрывая, спасая от раскаленной жижи, льющейся из лопнувшего кокона. Кровавая комета вспыхивает в небе, обжигая глаза.
Вспышка, еще вспышка. Потные тела свились в клубок. Нет, это не страсть, это схватка не на жизнь, а на смерть. Пальцы скользят по плечам соперника, находя болевые точки. Крик. Хватка противника слабеет, он отлетает прочь, опрокинувшись навзничь от удара в челюсть. Вскакивает на ноги. Лопнувшие губы кривятся в гримасе ненависти.
Сучка Дхолайш!
Ярость. Еще удар, и еще! Пальцы нащупывают сталь сюрикена. Короткий взмах. Металлический диск со звоном отлетает в сторону, отбитый палкой. Затравленный, полный злобы взгляд соперника. Спокойный, мудрый взгляд Учителя. Его узловатые длинные пальцы, сжимающие посох, на котором красуется свежая зарубка – след от сюрикена.
Вспышка… Синий дрожащий овал портала, страх, скрутившийся в жгут внизу живота, и решимость, сжавшая челюсти, словно тиски. Шаг вперед.
Вспышка. Я сам, Авессалом Томашевич, стою у обожженного, черного от копоти дивана.
Я смогу защитить тебя! Я всегда…
Это ее шепот. Руки Анастасии обхватывают мое лицо.
…Всегда буду рядом!
Вспышка.