С именем Каменева связано еще и так называемое «Кремлевское дело». Мне кажется, правильнее было бы его назвать по аналогии с «делом врачей» – «делом библиотекарей». На июньском (1935 г.) Пленуме ЦК ВКП(б) был заслушан доклад секретаря ЦК Н. И. Ежова «О служебном аппарате Секретариата ЦИК Союза ССР и товарище А. Енукидзе». Ежов заявил, что при попустительстве Енукидзе Каменев организовал на территории Кремля целую сеть террористических групп с целью убить Сталина. Люди, попавшие в число «заговорщиков», были главным образом близкими и дальними родственниками видных и менее известных оппозиционеров и многие библиотекари кремлевских и московских библиотек. Помимо самого Каменева, его родного брата (иллюстратора книг), бывшей жены брата – работницы правительственной библиотеки в Кремле, еще двух родственников и младшего сына Л. Троцкого – Сергея, были осуждены на различные сроки заключения с десяток других работников той же правительственной библиотеки, а также библиотеки ЦИК СССР, библиотеки Комакадемии, Государственной библиотеки им. В. И. Ленина, библиотеки Всесоюзной академии легкой индустрии. Всего 18 человек[238]. Сталин периодически убирал и работников своих библиотек, раздражаясь навязываемой ими систематизацией его книг. Он сам предпочитал расставлять их так, как это было ему удобней и привычней. При этом не последнюю роль играло, видимо, и его особо доверительное отношение к книге.
И все же мы ведем речь не столько о книге, сколько о читателе и о человеке, много писавшем. О человеке, чье имя, спустя почти пятьдесят лет после его смерти, вызывает в любом, живущем на территории того, что когда-то называлось СССР, чувство тревожного замешательства. Это чувство сродни чувству религиозного человека, когда он ощущает присутствие не только Бога, но и дьявола.
На фоне семейных и соседских пристрастий
Как известно, «книга – лучший подарок». Может быть, Сталин был автором столь навязчиво популярного лозунга советской эпохи? Не знаю. Но особое отношение к книге выразилось, в частности, в том, что когда он что-то дарил своим близким или уважаемым людям (на то короткое время, пока он их «уважал»), то это была книга. Чаще всего книга, написанная им самим. В РГА СПИ, где была собрана большая часть книг с автографами и пометами из разных библиотек вождя, есть с десяток изданий, подаренных им в разное время разным людям, иногда с дарственными надписями, а иногда и с чем-то особенным. Эти книги не остались у адресатов, а были возвращены или прежними владельцами, или стараниями людей бериевского ведомства, или так и не были вручены по каким-то особым соображениям хозяина. Чаще всего подарки были многозначительны, а иногда и не без элемента дидактики и нравоучения.
В 1922–1924 годах, в то самое благословенное для него время, когда он был