– Ася, твое право, конечно, ты можешь думать обо мне что угодно, – великодушно разрешил адвокат, – но честное благородное, я здесь ни при чем. Хотя…
– Благородный адвокат? – усмехнулась я. Мысли у меня были короткими, слова тоже.
Аркадий поставил на пол увесистый пакет, из которого торчал французский батон, и потрепал мою псину по загривку.
– Хотя я должен был предвидеть такой поворот, – закончил мысль он.
– Но не предвидел.
– Нет, не предвидел, – покаялся Аркадий.
За разговором он разулся, прихватил пакет и прошел на кухню. На столе друг за другом появились бутылка коньяка, шампанское, торт, пачка пельменей, красная икра, пачка сливочного масла и два огромных красных яблока.
Я присела на диванчик и предупредила:
– Я на ночь не ем.
– А это что такое? – Внимание Аркадия привлекла батарея флаконов с настойками и блистеры с таблетками.
– Ты прав. Мне надо было принять мышьяк или змеиный яд, но в аптеке этого не оказалось. Может, достанешь по знакомству? Хотя, ты в большой концентрации тоже смертельно опасен, так что…
Договорить я не успела. Адвокат наклонился и поцеловал меня прямо в губы.
– Я с тобой, – заверил он меня. – Где у тебя кастрюли?
Только этого не хватало!
Я в поварята к доморощенному шеф-повару не нанималась, и если он еще даст мне хоть одно поручение, я выставлю его за дверь с его подношениями.
Хмыкая носом и злясь, я полезла в стол-тумбу, достала кастрюлю под пельмени.
Возможно, Аркадий Степанович был не только адвокатом и поваром-любителем, но еще и экстрасенсом, потому что больше он меня к процессу не привлекал.
Угнездившись на угловом диванчике, я подперла кулаком щеку и со все возрастающим любопытством наблюдала за театрализованным представлением, которое разворачивалось на моей кухне.
Быстро освоившись, Аркадий обвязался моим фартуком и поставил воду на огонь. Пока грелась вода, он ловко нарезал кружками батон, намазал маслом и выложил на блюдо. Затем вскрыл банку с икрой, разложил ее ложкой на бутерброды и каждый украсил листиком петрушки. Видимо, увлекшись, Бирюков стал насвистывать до боли знакомый мотив. Пока я мучительно вспоминала, что это за мелодия, яблоки были вымыты и ловко нарезаны тонкими дольками вокруг сердцевины.
Стол был накрыт, от пельменей поднимался пар, а я так и не смогла вспомнить ни названия, ни исполнителя мелодии. Зато поняла, насколько голодна.
– Где у тебя бокалы? – осведомился Бирюков.
Я достала из шкафчика бокал с тонкой позолотой по краю для шампанского и такую же стопку для конька.
Аркадий свинтил крышку с водки, когда очередь дошла до шампанского, я на всякий случай прикрылась диванной подушкой. На этот раз все обошлось, Аркадию удалось приручить пробку. Он налил себе водки, мне шампанского, и поднял стопку.
И я не удержалась от вопроса:
– Аркадий